Сколько же песен про Алису написано.
А я под эту думаю, что может быть главным для Саске, если жить ему от силы минут пятнадцать. Не бойтесь, это не фик).

@темы: Меломания.

---

Люди новые в ПЧ. Люди-люди, не молчите, вы откуда, кто и куда?

@темы: Приветствую Вас).

---

Народ, кто умеет делать хорошие аватарки и кто сделает для меня парочку? Материал дам
P.S. В материале будет Саскина мордашка).

---

Мне страшно. Мне очень страшно.
Мне очень хочется, чтобы все было хорошо.
И начинаешь в любой ерунде видеть знаки.

---

О 635 главе.

Карин нравится, как Саске ее кусал. Карин нравится, как Саске ее убивал ахахах
Старческую мордашку Цунаде не показали, только лоб, а Суйгетцу не нравятся слизняки. Хм, "слизняки" у меня стабильно ассоциируются с Роном Уизли из "Гарри Поттера" хех
Какаши порезали! Обито... током шибануло, да? Хз-хз ахаха
А что касается наших мальчиков: то Саске отказывает Наруто, во звучит-то а, очень клево отказывает, а у Наруто такое лицо, будто кто-то схватил маховик времени и отмотал все на первый сезон. На тот момент, когда в Долине Завершения Учиха отказывается возвращаться в Коноху. Такое лицо, будто концету показали, а съесть не дали.
Не знаю, неужели все еще будет? Ибо Сай полон сомнений, и Сакура, кстати, тоже. У нее вообще спала пелена с глаз. И если она Саске все еще любит, то это уже взрослая любовь, а не детское помешательство.
И опять маааааленькие такие намеки, говорящие нам, что что-то не так. Нет баланса, как такового, еле балансируем на краю.
А еще Орочимару загоняется на тему ветра, во телеги гонит ахаха

@темы: Нарутоthought.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

О 634 главе.

Во-первых, я читала уже в русском переводе и в конце прочитала "Орочимару поспел" вместо "Орочимару подоспел" ахаха
И ты прав Тобирама - они отличный дуэт). Хоть и не опытный).
А вообще - джуби побежден? Вот так вот просто? Вот такой вот весь крутой-крутой, а Наруто и Саске зажгли - и все ок? Хм...
И еще Джуго как бы намекает. И Сай как бы намекает. Что Саске что-то задумал. Прям вот такой вот прозрачный намек, прям вообще.
Оу, а еще - почему Сакура плачет? Я не поняла.
Я чего-то вообще какая-то непонятливая стала).
Глава крута, но один сплошной вопрос.
И мне снова интересно, кстати. И мне снова кажется, что все еще будет, ес.

@темы: Нарутоthought.

---

Во всех, кто не спит после часа, я вижу тебя,
Я знаю, что это ошибка, но мне все равно,
Давно это было, ведь год - это тоже давно
Для тех, кто, нашедши, готовится тут же терять.

С тех пор в моей жизни сплошные сравненья и сор
И ссоры, ведь ты говорил - в этом истина, жизнь,
Ты там за морями не бойся, не падай, держись,
И злость свою выбрось на ветер и в сторону гор.

Сплошные замены, мне странно смотреть в потолок
И слушать, что воет и кашляет в сторону Лепс,
За окнами тот же надменный и пафосный лес,
А в сердце трухлявый, непрочный, бесящий замок.

Ты тоже не видел сияния нового дня,
Ты тоже метался в попытках кого-то спасти,
А после остался в моей тишине погостить,
А после ни звука не смог у меня перенять.

Теперь я не то, что не верю - смотрю: кто кого,
Мне капает в душу и жжется проклятый рассвет,
Твое продолженье пока не достойное, нет,
Но выбора не было. Не было лучше него.

@темы: Стихи

---

О 633 главе.

Взгляды Наруто и Саске друг на друга чудесны.
Изучают, что, как, да насколько стало круче. Я про техники, шаринганы, режимы и проч ахах
Будет нам бой, товарищи, не даром они присматриваются же.
Но знаете что. Я снова между ними вижу прежний дух соперничества. И больше ни-че-го. Словно все эти речи о великой дружбе были трепом или заманухой.

Сай отчего-то бесит. А в конце его немного жаль. Он вроде кричит, что тоже часть седьмой команды. А синхронность и командность у Наруто, Саске и Сакуры. Прям единение такое. А ведь столько лет, столько лет.

А у Кибы все-таки боевая горячка какая-то ахах

@темы: Нарутоthought.

---

Миди в процессе "Кто будет мной?"

Название: Кто будет мной?
Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: Наруто/Саске, Саске/Наруто, Джуго, Сакура и прочие.
Рейтинг: R.
Жанр: Ангст, романтика.
Размер: Планируется - миди.
Саммари (описание): Всем кого-то не хватает. Но не все знают и понимают, кого именно.
Состояние: В процессе.
Дисклеймер: Все не мое, а Кишимото.
Предупреждение: слеш, АУ, курим, пьем, мей би ООС.
Размещение: Меня спросите.
От автора: Нежданно, негаданно - и вот те раз. Люблю я все-таки этот фик.

Глава 9. Тишина.

Фильм - это не самое главное. Наруто толком и не смотрел, какой диск поставил для совместного просмотра, а Саске и вовсе сидел на диване с таким видом, будто весь мир - тлен.
На экране - выдуманные чувства и выдуманная история. Слишком приторная и предсказуемая, чтобы запасть в душу по-настоящему. А это и не нужно, развлечения для того и созданы, чтобы ахнуть в ответ на очередной киношный взрыв и восхититься качественностью спецэффектов.
Наруто то и дело косится на Учиху, тот явно скучает, но за всю длительность просмотра даже слова не сказал. Вот ведь уникальная скупость. А в свои руки все придется брать, как обычно, Узумаки.
- Дурацкий фильм, да?
- Да.
И хоть бы какой задел на будущее. Короткое слово, и снова тишина. Поза расслабленная, взгляд упрямо обращен к экрану. Наруто ловит себя на чувстве неловкости и одновременном желании сесть поближе. Где воспетое безрассудство, когда его так не хватает?
Узумаки разглядывает четкие грани профиля напротив. Уже не обращает внимания на фильм, и корпусом повернут к гостю, а не к наполненному мелькающими картинками экрану. Еще не решил, каким образом будет "пробовать" и не уточнил, что именно понял Саске под этим словом.
Наруто хочется узнавать. Любые нюансы и любые подробности. Саске чувствует себя так, будто не спал целую неделю. Нужно было остаться дома, забраться под одеяло, обхватить руками подушку - и отрубиться. Это утром думаешь: ничего, что мало поспал, организм молодой, справится, дотерпит до вечера. А тут еще и фильм на редкость усыпляющий, с актерами, которые корчатся, как в предсмертных судорогах, пытаясь выдавить из себя грусть или удивление, картонными словами прикрывая пластмассовые чувства. Идеал общества - слезы и любовь на пять минут. Больше не нужно - все должно быть дозировано.
Нужно было хотя бы чай предложить. Сумбурные мысли, скачущие одна за другой, перебивают сами себя, для Узумаки - это норма. Все равно какая-нибудь пробьется наружу. Она победила, ей и первый приз.
- Ты уставший какой-то.
- Ты такой наблюдательный.
- А то! Меня моя бывшая научила, мы три месяца жили вместе, и она все время твердила мне, что я должен подмечать ее настроение.
- И что же?
- Подмечал и даже исправить его старался, как мог.
- И чего расстались?
- Она... ей казалось, я слишком несерьезный.
Наруто говорит легко и непринужденно, но взгляд отводит. Не так давно это было, да еще и слишком неожиданно.
- А ты серьезный?
- Конечно! Видишь, как хмуриться умею, прям, как ты.
Убийственная мина, а взгляд задорный-задорный. И Саске непроизвольно думает, что Наруто и впрямь как ребенок. Может, поэтому нет никаких позывных организма к близости. Хотя целовались же, и было что-то особое даже в легких касаниях. Настолько неуловимое, что и не вспомнить теперь толком, пока вновь не прочувствуешь.
- Можно вопрос?
Наруто редко спрашивает разрешения заранее. Но тут - скорее для привлечения внимания, чем для реального ответа.
- Ну.
- Ты... всегда носишь нарукавники? Сколько раз тебя вижу, столько раз ты в них.
Саске ощутимо мрачнеет и поджимает губы. На экране кто-то заливисто смеется, показывая искусственную белизну зубов. И вроде бы вопрос невинен, но отягчен иными непонятыми и пока неподвластными обстоятельствами.
- Не твое дело.
Учиха заметно напрягся, сощурился и, как кот шипящий и охраняющий свою территорию, в любую секунду готов выгнуть спину и на вытянутых ногах качнуться назад, одновременно и отступая, и нападая.
Наруто взгляда не сводит с запястий, спрятанных под черную ткань. И в голове стучит лишь одна мысль о перерезанных венах и шрамах от острой бритвы.
Вопрос неуместный, молчание тяжелое, и как тут снова перескочить на ребячливый лад. Узумаки нелогично подается чуть вправо и резким, но аккуратным движением придвигается ближе. У Саске чуть сжимаются пальцы до этого расслабленной правой руки. Личное прошлое, которое нельзя трогать, не должно быть открыто никому. Так он сам себя учил и сам себе давал клятву, когда-то стоя на балконе и неотрывно наблюдая за тем, как качается одинокий молодой тополь под окном. Его хилый ствол почти не отбрасывал тени, зато густая копна листвы дарила в своем сером "отражении" уникальный обман. Саске смотрел вниз, и казалось будто там, на тротуаре стоят люди, покачивающиеся от порывов ветра и оттого странно смиренные и плоские.
Спать хотелось все сильнее и сильнее, и мысли о вьюге за окном нагоняли тоску. Пусть тут дойти - всего ничего, но снега за шиворот насыплет будь здоров. И никто уже не будет шагать впереди. И не будет улыбаться сквозь ненастье зимней погоды.
Только вот фильм еще не закончен, лишь это останавливает, несомненно, Ведь так интересно выживет ли главный герой, как там его зовут. И женится ли он на главной страдалице, как ее там и откуда он взялась вообще.
Сложно бороться с самим собой, когда сидишь в тепле, а с экрана кто-то что-то монотонно бубнит.
- Может, поспишь тогда, что-то ты вообщееее, - тянет Узумаки, оценивая степень живости, с которой Саске реагирует на все происходящее.
- Да, сейчас покурю и пойду домой.
Ему не нужно спрашивать, где тут балкон. По дороге завернуть в прихожую и выудить из кармана пачку сигарет – вот цель. Уже все пальцы никотином пропахли, но зимний воздух на время перекрывает эту дрянь. Как и сонное состояние смахивает на пару минут. Учиха думает: хорошо бы остаться. Но это ведь так глупо спать у кого-то на диване без соответствующих прелюдий. К тому же в чужих домах Саске никогда нормально уснуть не мог. К чему тогда эта маята.
К чему тогда Наруто с потрясающей наглостью вручает футболку и шорты, в которые можно переодеться. Не в джинсах же спать, в конце-то концов.
К чему тогда Учиха хмыкает и со знанием дела смотрит на расстеленный диван, а организм сам сладко просит об отдыхе. О самом стандартном в мире, но от этого не становящимся менее значимым.
Фильм на паузу, глупо и рефлекторно. Мир сна особенный. Ему все равно, что меняется ритм дыхания, меняется выражение лица, и руки неконтролируемо крепко прижимают к груди край одеяла. Этому миру все равно, что футболка с чужого плеча несколько велика его нынешнему носителю. Все равно, что ночь перевалит через собственные границы и наступит хмурое пробуждение. И ему наплевать даже на то, что Наруто в общем-то, бодр и весел и не собирается ложиться спать в такую рань.
А Саске заняв место у стены, вжимается в нее как в пуховую перину. Закутавшись в одеяло и надменно загнав себя в угол, мгновенно проваливается в сон, спрятав под теплой материей обе руки с по-прежнему неснятыми нарукавниками.
Узумаки не хочется спать. И он тихонько лежит рядом, и едва касаясь пальцами темной ткани, вырисовывает на чужой спине витиеватые рисунки. Придвигается ближе - новый виток. Еще ближе - дорисовывает, заканчивается прежний. До тех пор пока не утыкается лбом между лопаток и не спрашивает шепотом:
- Саске, ты спишь?
Тишина баюкает, и хочется, чтобы ни один сон сегодня не нарушил эту идиллию. Наруто тепло и отчаянно прижимается губами в бледной шее, пальцами приглаживает топорщащиеся волосы на затылке и думает, что это тоже доверие. Заснуть вот так, так открыто повернувшись спиной к другому человеку. Бессознательное в миллионы раз превосходит сознательное по искренности.
Расслабленный мир граничит с уютом. Узумаки слушает, как тикают часы, как проносятся мимо жилых домов машины. Столько раз ощущаемые всем телом звуки, порой раздражающие, а порой дарящие атмосферу дома. А теперь еще более родные.
Пусть говорят, что хотят. Пусть бывшая так часто корила в несерьезности и излишней эмоциональной громкости. Спокойно не посидишь - всю сказку нарушит либо топот, либо восклицательный вопль. Куда уж простым людям до философов.
Но Наруто тоже умел слушать тишину. Но она почти всегда пугала, дарила ощущение величественности вселенной. Ее хотелось нарушить, прервать этот неконтролируемый вакуум, который засасывает в себя весь позитив, скопленный за день.
Наруто рубит тишину, всегда рубил. Особенно когда выключал в прихожей свет и подходил к окну. Особенно, когда после веселого и приятного разговора с родителями вешал трубку и клал телефон на полку, игнорируя его позывы, вещающие о потребности в зарядке.
А сейчас тишина не была тотальной. И ее не хотелось пресекать.
Саске во сне дышал странно. Глубоко вдыхал, замирал на пару секунд и только потом делал выдох. И эта заминка пугала, заставляя судорожно вслушиваться и ловить очередной виток насыщения организма кислородом.
Наруто слушал. И слушал. И слушал. До одурения. До тех пока Учиха не перевернулся на другой бок и не стал непозволительно близко. Уткнувшись носом в подушку, будто пряча и без того закрытые глаза. Сжав непроизвольно край одеяла, и тут же расслабив пальцы. Он казался до жути домашним и привычным, с ним таким, спящим, не было проблем привыкания, неуместных вопросов или действий. И казалось, будто бы сейчас он примет все.
И Наруто долго всматривался в его лицо, отмечая про себя все то, что не углядел в дневные часы. А потом аккуратно обнял Саске за плечи, через ворох одеял, прижимая к себе, и поглаживая теплые пальцы. Которых не касалась уродливая ткань черных нарукавников.
Любопытство - страшная вещь. Не хотелось нарушать зыбкое доверие, но хотелось успокоить самого себя. Может быть, это просто как талисман.
Неспешно поглаживая левую руку Саске чуть ниже локтя и сантиметр за сантиметром собирая гармошкой ненавистную уже материю, Узумаки еле слышно выдыхает - ничего особенного, на ощупь, по крайней мере.
Правую руку частично освобождает от "тайны" уже смелее, с ярой уверенностью в аналогичности. Оттого и цепенеет нежданно и резко, когда подушечками пальцев натыкается на грубый и выпуклый рубец. Мозг судорожно успокаивает, что от бритвы такого не бывает, там порез куда тоньше. Но сердце отчего-то отчаянно бьет тревогу, уже не реагируя ни на уютность тишины, ни на продолжительный сонный выдох Саске.
Наруто замирает, хмурится, проводя большим пальцем по всей длине поврежденной кожи, и неожиданным мягким рывком целует Учиху в оголенное плечо. Что было, что есть, что хочется и о чем думается – Наруто должен знать все. И это будет в реальности, потому что сны здесь уже не помощники.
А Саске снится темный коридор с множеством дверей. И из-под каждой струится свет. И за каждой звучат голоса. Но ключей нет, ни одного. Поэтому остается только идти, обманываясь и снова видя впереди открытую дверь.
И свет, что каскадами льется из проема, перебрасывается в реальный мир. И слепит глаза послерассветным солнцем, от которого просыпаешься в миг и бубнишь неразборчиво что-то крайне обидное в адрес небесного светила.
- Спи, Саске, спи. Давай еще поспим, - бормочет кто-то рядом. И оказывается Наруто, который по-хозяйски сгреб тебя в охапку и теперь еще и просыпаться запрещает.
Сонные голубые глаза смотрят почти обиженно. А в следующую секунду Узумаки вскакивает с дивана и резким движением задергивает шторы, даря комнате новый полумрак.
И не успевает Учиха и глазом моргнуть, как ему в грудь утыкается светлая макушка, а чужие руки настойчиво обнимают и не выпускают в мир навстречу новым свершениям. Сна уже нет совершенно. Саске слушает методичные завывания кареты скорой помощи, раз за разом нарушает дыханием неподвижность взъерошенных прядей на голове Наруто. И не понимает, как мог сдаться так быстро. И понимает, что это уже так чертовски много значит, а ничего еще, в сущности, и не произошло.
Расстаться все-таки пришлось. Намного позже, но все же. И даже был прощальный поцелуй на лестничной клетке. И Наруто буквально летел на последнюю пару в институт. В душе ширилось и крепло небывалое чувство восторга. Надежда на последующую радость уже не была надеждой, она переросла в уверенность. А руки все еще помнили теплоту чужого тела, которое обнимал во сне. И хотел бы обнимать еще долго и долго, безотрывно и все крепче.
И быть может, именно поэтому когда перед главным входом Узумаки поймала Сакура, он широко ей улыбнулся, забыв, что они в ссоре. И именно поэтому крайне лучезарно улыбку подарил и ее другу, которого видел в первый раз в жизни, но чье имя было смутно знакомым.
- Кайто, - с улыбкой ответной представился парень и тряхнул головой, приводя в относительный порядок густую челку, что уже весьма по-хамски лезла ему в глаза. Темно-рыжие волосы, взгляд крайне внимательный. Кто-то бы назвал его теплым, кто-то нечитаемым. Но он улыбался, а это главное.
А Саске войдя в личную квартиру и бросив ключи на услужливую полку, посмотрел в окно, в которое по утрам никогда не заглядывает солнце, и осторожно прислонился к входной двери.
Чтобы нежданно, негаданно и нелогично почувствовать собственное тотальное одиночество.

@темы: Тень-тень-Нарутотень., Нарутотень-арт., "Кто будет мной?"

---

@темы: Нарутотень-арт.

---

О 632 главе.

Я поняла. Это просто у них у всех белая горячка. "Я стану Хокаге" нынче хит сезона, скоро будут выпускать майки.
Кстати шипперы Киба/Хинаты воззрадовались? Ведь Хината сказала, что слышит его. Это почти как "я вижу тебя" на Пандоре ахах
Мадару опять обидели, и он снова уселся ждать. Хаширама, он так реально сейчас надуется и самозакопается, давай скорее там.
Саске хмыкает на Сакуру. Сакура замечает только его помощь. Это реали как в старые добрые времена.
Ну да, и Сакура теперь дама-кремень, всем путь расчистила, три года чакру по сусекам скребла, молодец.
Джуго внезапно задался вопросом, что у Саске в голове. Наруто просто наслаждается ситуацией. Его все это реально прет.
Фуф, ну эта глава меня хотя бы не повергла в пучины ужаса. Даже повеселила. Но я все равно требую большего взаимодействия, можно даже без Сакуры).

P.S. Кстати, а вдруг Саске и правда что-то мутит. Что-то опять свое непонятное. Покоя мне этот Джуго с его впоросом не дает. Ведь где-то там за кадром еще и Карин, Суйгетцу и Орочимару бродят.

@темы: Нарутоthought.

---

Мини "Родные руины". В процессе.

Название: Родные руины.
Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: Эри (Саске)*, Наруто/Саске/Наруто, Наруто/Хината, Микото, Итачи, Цунаде, Карин, Суйгетцу.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: ангст + что-то более светлое.
Размер: Мини.
Саммари (описание): После событий "Эри" прошло десять лет. Семейство Узумаки радуется гармонии, почти не помнит о причинах и следствиях. Но тут прошлая жизнь дает о себе знать. И прошлая смерть тоже. Вперед, Эри, в омут с головой.
Состояние: В процессе.
Дисклеймер: Персонажи – Кишимото. А остальное все мое.
Предупреждение: АУ, слеш, гет, мей би ООС, мистика.
Размещение: Меня спросите.
От автора: Да, я знаю, все реже и реже.
* Чтобы понять, почему имя Саске в скобочках после Эри - прочитайте это, советую. Не, ну правда.
А если вкратце -

бум.

Саске умер. И переродился дочкой Наруто и Хинаты.
Кстати значение имени "Эри" - счастливый, благословенный приз. Но это не столь важно, хотя и забавно.
Эри уже девятнадцать.

Глава 3. Саске.

Эри притормозила перед выходом из парикмахерской. За дверью была улица, и сейчас она представлялась не свободным пространством, в котором хаотично передвигаются люди и машины, а ковровой дорожкой к зданию суда. Она боялась быть осужденной, но нисколько не жалела, что совершила данное деяние. Преступник не раскаивается. Преступник не виновен.
На солнце наползли тучи, даря миру блаженную тень. Люди останавливались, чтобы поправить солнечные очки, но через секунду, хмурясь или улыбаясь, снимали их. И оглядывались - что изменилось тут без солнца.
Эри казалось, что все на нее смотрят. Ей казалось: все знают, что она сделала и почему. Черные пряди по бокам качались в такт ее шагам, и отсвет, который они отбрасывали на лицо, был до боли непривычен. Не было больше светлой, лучистой копны, спадающей на плечи. Эри вспоминает тяжелый вздох парикмахера: такую красоту губить. Но смирился он быстро, ведь это его работа, и он виртуозно выполнял ее, ловко щелкая ножницами и внимательно прислушиваясь к пожеланиям девушки. Вот тут убрать, тут оставить. Волосы легкие, сами «подлетают» вверх, остается только закрепить с помощью лака. Один тюбик себе в сумочку про запас.
Эри чувствует себя странно. Словно не волосы покрасила, а лишнюю руку отрастила. Нет, не лишнюю, а вторую, будучи от рождения однорукой.
С каждым новым шагом - легче. С каждым шагом - уверенней. С каждым - меняется угол зрения.
Эри молча проходит мимо палатки с цветами, где совсем недавно покупала три оранжевые герберы. Почему оранжевые, надо было купить красные - куда эффектней.
- ... Эри?
Молодой парень, невесть откуда взявшийся прямо на пути, удивленно заглядывает в лицо. Выглядит так, будто увидел Джоконду без ее знаменитой улыбки. Но все-таки узнал.
У него вихры все спутаны, ремень сумки неряшливо переброшен через плечо. Смутно знакомый парень. Эри щурится, силясь вспомнить его имя. Вариантов - ноль.
- Не узнал? - кокетливо, но с особым точечным и метким интересом.
- С трудом, - улыбка приветливая в ответ. Парень неловко чешет затылок, старательно подбирая последующие слова. - Не жалко было?
- Ничуть, - с вызовом, но максимально спокойно.
- Тебе... тебе так тоже очень идет.
- Спасибо. Слушай, я спешу. Пока.
Взмах рукой, сейчас иные цели. Но Эри отчего-то досадно, что ее узнали так просто и так быстро.
Парень остается позади. Где-то между палаткой с цветами и очередной памятной лавочкой. Он смотрит, как дергаются короткие пряди на затылке Эри и думает, что ей так тоже очень хорошо, очень правильно. Но раньше было куда теплее.
А в уютной и давно привычной всем членам семьи Узумаки квартире Наруто озадачено проводит рукой по лицу, вспоминая сегодняшний мимолетный сон. После него на душе такой неприятный и въедливый осадок, что никак не избавиться. Мужчина наливает себе заварки из небольшого чайничка, кипяченой воды из чайника побольше и усаживается на стул. По небу поползли тучи, воскрешая надежды на благотворный летний дождь. Это все жара виновата, да, несомненно, она.
Раньше Хината каждое утро заваривала свежий чай, так вкуснее и полезней, а Наруто всегда лень было заморачиваться подобным, для него, вероятно, и придумали все эти пакетики. Узумаки приучить было непросто, и бывшая Хьюга думала, что придется мучиться долго и терпеливо, но, как ни странно, к порядку его приучила дочь. Еще в детстве она всегда клала вещи на свои места, после того, как поиграет с ними. Если не дотягивалась - хныкала до тех пор, пока ее не поднимут на ручки. Хината улыбалась, гладила дочку по волосам и хвалила. "Хозяюшка".
Вот и чай из пакетиков вызывал у Эри чуть ли не рвотный рефлекс, поэтому Наруто сам того не замечая, стал заваривать с утра свежий, если это не успела или забыла сделать жена.
Хлопнула входная дверь, отвлекая главу семейства от сумбурных и почти бессвязных мыслей. Короткий взгляд на часы - это точно не Хината. Значит, Эри. Наруто невольно улыбнулся: как просто все стало в его маленьком мирке.
Узумаки поднимается на ноги и идет наливать чай и дочке. Кружку с толстыми краями в руки - и вперед.
- Эри, тебе... - все же решает спросить Наруто, услышав легкие шаги, устремленные на кухню. Но обрывает собственную речь.
Потому что на пороге не Эри, на пороге Саске.
Это его челка, его длинные прядки по обе стороны лица, его торчащие сзади волосы, колкие и черные. Его небрежный защитный жест - сложенные на груди руки. Наруто кажется, что сейчас и голос его услышит, так давно не звучавший рядом. Облик Саске до сих пор обитал в этой квартире, беря начало от фотографии в рамке, но звуки его тембра были уже совсем забыты.
Тело прошила дрожь, слабостью поднимаясь к рукам. Кружка летит на паркетный пол, глухо ударяется об него, разбрызгивая темную заварку неровными объемными полосами и разбрасывая в разные стороны редкие чаинки. В животе - щемящий комок, он то сжимается, то разжимается, выбрасывая на помойку все мысли о пресловутых бабочках.
Наруто стоит, во все глаза глядя на того призрака, который отчего-то решил заглянуть к нему сегодня после стольких лет. Наруто стоит, не двигаясь, почти не дыша, то ли от шока, то ли боясь спугнуть. И мысли обдувает ветром вперемешку с пылью, что веет и стремится прямиком от обломков рухнувшего когда-то во сне дома в вашу привычную квартиру.
- Папа, это я.
От несоответствия обдает жаром. Эри выжидательно, пытливо смотрит, а Наруто сглатывает тяжелый ком в горле. Он и правда на минуту, всего на какую-то жалкую, но такую продолжительную минуту поверил, что это Саске. И, что главное, от этой мысли ему не стало страшно или странно. Больно - да. Но вместе с тем так правильно и радостно, что теперь - очередной нож в сердце.
Наруто медленно отворачивается, не вспомнив о падшей кружке, упирается руками в кухонный стол и хрипло спрашивает, пытаясь унять дрожь в руках:
- Зачем ты это сделала?
Зачем подарила эти мгновения обмана.
Сколько лет прошло. Так долго, так невыносимо долго в душе было единое устремление - жить. Дышать полной грудью.
Эри смотрит отцу в спину, переводит взгляд на валяющуюся на полу кружку и удивляется тому, насколько ей сейчас спокойно. Будто все силы выкачали, оставили лишь возможность видеть и слышать. Минимальный набор.
- Мне захотелось.
Наруто дергается как от удара. Его дочь не должна так разговаривать, его дочь не стала бы отрывисто бросать слова, в ее голосе обязаны быть ласковые нотки, гласные тянутся, и взгляд куда теплее. Тот самый, к которому отчего-то страшно повернуться.
Наруто путается, отрицает. Старается успокоиться, ведь ерунда какая-то произошла в сущности.
Оборачивается и наталкивается на серьезный взгляд. Глаза голубые, значит, это Эри. Хочется, вздохнуть облегченно, но откуда-то из глубин подсознания к самой поверхности выползает давняя фраза. "Вот в этом души, пап". Не в цвете глаз.
- Ты ведь не пытаешься стать похожей на него?
Наруто даже когда тыкает пальцем в небо, частенько попадает точно в цель. Морской бой, и вот уже вражеский корабль под водой, можно ставить крестик в клеточке.
Во взгляде дочери что-то неуловимо меняется. Она поджимает губы, а рука сама тянется поправить черные прядки.
- Я не буду похожа, даже если куплю линзы и оденусь под мальчика. Для тебя - точно не буду.
Разворачивается резко - и бегом в свою комнату. Потому что невозможно больше выдерживать это испытание, невозможно отвечать на вопросы, видеть и слышать.
Потому что в былое спокойствие вклинивается необъяснимая горечь. Так ноет только то, что отболело. Будто бы отболело.
Наруто слышит, как осторожно закрывается дверь в комнате Эри, а сам стоит, не двигаясь, считая молчанием секунды. Что-то меняется. Былое, такое ценное былое утекает сквозь пальцы, оставляя вместо себя туманные перемены. Неизвестно, к чему они приведут.
Руки мелко дрожат, и Наруто осторожно поднимает с пола кружку дочери. Душу, что держат в тепле, продует любой сквозняк. Но Наруто никак нельзя причислить к подобным индивидуумам. Он ставит кружку на стол и смотрит в укрытое тучами небо, с подкатившим упрямством сжимая керамическую ручку. Нет, в этот раз он не будет пускать все на самотек. В этот раз он не будет отмахиваться от тягучего чувства скорой беды.
А годы, что отделяют от щемящих воспоминаний, стираются силой мысли за один миг. И вот уже будто бы со стороны видишь, находясь при этом в самом эпицентре событий.
- Что ты делаешь? – слова Саске рикошетом отскакивают от наполнившегося Наруто чувства.
Отвечать совершенно не хочется. Ладонь отказывается сжиматься в кулак, а ведь обычно все их ссоры заканчивались одинаково – дракой. А тут Узумаки уткнулся Учихе в плечо, руку его окольцовывает пальцами чуть выше запястья. Уже физически дергает от желания отпустить себя и не мучиться.
- У тебя что-то случилось? – слишком ровно спрашивает Саске.
Наруто мотает головой. Не тот вопрос, а значит, и ответ будет не тот совершенно. Наруто закрывает глаза и старается дышать ровнее. Наруто понимает, что это может стать моментом истины, от которого расползутся в разные стороны цветные ветви. Как далеко вас занесет, как далеко вы сможете уйти рука об руку.
И все же именно там, в пустом классе истории, пытаясь унять бессильную дрожь во всем теле, Наруто крепко сжимает пальцы Саске, но боится посмотреть ему в глаза. Оттянуть бы еще пару минут, подготовить бы свою душу к удару.
К удару прямо в сердце, когда Учиха еле слышно вздыхает, подается вперед и сам аккуратно целует Наруто в губы.
- Дорогой, что ты делаешь?
Мягкий голос Хинаты приводит в чувства. Пелену перед глазами прожигают крупицы реальности, и она растворяется в истинности вечера. Жена смотрит взволнованно, небо за окном – грязно синее, а в руках кружка дочери, которой размеренно и рефлекторно стучишь по столешнице.
Наруто снова не хочется отвечать. Он мотает головой и улыбается.
- Задумался.
Как и Эри, стоящая у окна и смотрящая в лицо надвигающейся грозе. И ждущая ее свежести как подсказки мудрой старой гадалки, к которой она не ходила уже много лет. Но к которой обязательно заглянет на днях.
Мир в ожидании грозы. Люди спешат домой, сетуют на отсутствие в сумке зонта, ругают прогноз погоды, но радуются, что все еще не промокли. Маленькие дети спрашивают у родителей, почему так потемнело, и в сотый раз получая ответ, искренне удивляются надвигающемуся природному явлению. Сворачивают работу продавцы под открытым небом, а старушки медленно сползают с насиженных лавочек. Все ждут грозы.
Но она обходит город стороной.
Эри готовится три дня. Она идет в магазин и покупает себе такую одежду, в которой становится максимально похожей на мальчика, заказывает в магазине оптики линзы, меняющие цвет глаз, выясняет распорядок дня Суйгетцу и понимает, что распорядка этого нет в принципе.
Но это не повод сдаваться, ведь если человек вышел из дома, он обязательно туда вернется, а уж тем более к любимой жене.
Эри молча выходит из дома, с отцом она старается не пересекаться, иначе уйдет весь бунтарский пыл и вся та злоба, что подпитывает и подстегивает на соответствующие действия. Она переодевается в туалете ближайшего кафе. Черные джинсы, кеды и темная ветровка. Аккуратно вставляет в глаза линзы, испробованные до этого дома и непроизвольно каждый раз вызывавшие слезы. Теперь уже немного привычней и не нужно вытаскивать из кармана платочек, чтобы вытереть ненужную влагу на щеках.
Пристальный взгляд в зеркало - увиденное побудило бы верующих перекреститься. Эри же только поправляет дрожащими пальцами ворот кофты, смотря самой себе в глаза. Самой себе в чужие глаза. С неоспоримым и пугающим чувством и предвкушением, что сейчас отражение исказится и само повернет голову или дернет плечом без согласия на то оригинала.
Карин рассказывала за столом, где они поселились. Место по описанию легко узнаваемое. Эри стоит перед аркой между домами и пытается убедить себя в серьезности того, что она задумала. И в ерундовости необходимости войти сейчас в этот проем.
Эри утешает себя: это не то место. Эри ругает себя: тебе уже не девять лет. Но когда она делает шаг под искусственный одомашненный свод, у нее внутри все сжимается от почти первобытного страха. Стена шершавая, резко проведешь рукой - оцарапает. Людские голоса здесь становятся звучней, оттого некоторые замолкают до тех пор, пока не преодолеют этот участок дороги.
Эри замирает как перед воротами в Ад, каждую секунду готовая закричать, каждую секунду - на надрыве. И ей думается: как смотрят на мир люди, которым суждено скоро умереть? Уж точно не так, как смотрел Саске - надменно, насмешливо и неверяще. Он никогда не думал, что умрет вот так и умрет так скоро.
Суйгетцу искал работу. Съездил на два собеседования и по их результатам получил два положительных ответа. Теперь оставалось только прийти домой, похвастаться жене о своих победах и выбрать одну из фирм, на которую в будущем нужно будет пахать.
Стволы деревьев окрашивали остывающие к миру насыщенно розовые лучи заходящего солнца. Люди расслабленно переговаривались между собой, никто уже никуда не спешил, это все и в собственной душе рождало некое умиротворение.
В арке между домами не было света, ничего удивительного, лишние затраты, а все ради каких-то пары шагов в неизвестность. Суйгетцу темноты не боялся, поэтому даже не обратил внимания на сгустившийся вокруг него полумрак. До тех пор пока кто-то цепко не схватил его за руку.
- Что за?...
Хотелось выругаться, хотелось послать того, кто бы это ни был на три веселых буквы. Знакомого - чтобы больше так не пугал. Карманника - чтобы научился сначала воровать, а потом брался за дело. Но Суйгетцу повернулся в сторону нарушителя собственного спокойствия и в ужасе замер.
Полоса закатного луча делила землю на две части, полумрак стыдливо расступался перед ее угасающей силой. Отсветов солнца хватало только на то, чтобы разглядеть бледную руку, сжимающую чужой рукав и колкие пряди черных волос, что там знакомо и так убийственно пугающе топорщились на затылке. Человек не поднимал головы, чуть покачиваясь из стороны в сторону, и молчал. Даже дыхания, казалось, не было слышно, впрочем, Суйгетцу вряд ли бы его заметил оглушенный истерическими ударами собственного сердца. Ждать продолжения он не стал. Вырвался, едва не потеряв равновесия и не уронив на землю пакет с продуктами, купленными в магазине за углом. Ноги не слушались, сами несли в стену, путались и путали. А фигура все также безмолвно стояла за спиной, и угасающий свет едва попадал по ней, словно тоже боялся.
- Ты...тттттты, что тебе надо, ты кто?!
Фигура сделала шаг вперед, дернулась и резким движением изогнула шею, «уронив» голову на правое плечо. И Суйгетцу не выдержал, закричал, как мальчишка, увидевший на своем пути здоровенную собаку. Закричал и побежал прочь, плевать на людей. Их было хоть и немного, но они все, как один, недоуменно оглядывались и провожали взглядом несущегося к подъезду мужчину и спокойно идущего за ним подростка.
Суйгетцу отчаянно искал в кармане ключи, а они все выскальзывали из пальцев, словно насмехались или были заодно с тем, кто неспешным шагом подходил все ближе и ближе.
- Да давай же ты!
Спасительный подъезд встречает духотой, дышать и без того было трудно, а тут еще и дополнительный фактор. Лифт взлетает на десятый этаж, и только там можно прижать ладонь ко лбу и постараться успокоиться. Что это было? Что это, черт возьми, было? Суйгетцу уже готов посмеяться над собой: придумал не пойми что, а вдруг это просто случайный прохожий хотел спросить дорогу. Масса же вариантов, к чему все эти бредни.
И чтобы окончательно выбить из себя весь животный страх, что за какие-то пару секунд так быстро и въедливо впитался в кожу, Суйгетцу уверенно, но все еще дергано пересекает лестничную клетку и выглядывает в узкое окно.
А там внизу, засунув руки в карманы, стоит черноволосый парень и безэмоционально смотрит в ответ. Темный взгляд, на месте глаз – будто черные дыры. От этого подкашиваются ноги, трясутся губы и перехватывает дыхание.
И шепотом, словно помимо своей воли, до боли сжимая края грязной оконной рамы:
- Саске...
И тот, кто внизу будто бы слышит, оттого и кривит идеальной дугой уголок рта.
Суйгетцу сползает на пол и трясущимися руками закрывает лицо. А на десять этажей ниже, стоя рядом с подъездом и запрокинув голову к небу, Эри еле сдерживается от того, чтобы не расхохотаться во весь голос.
- Ну что, дядя, вы все-таки помните. И это вас все-таки мучает.

@темы: Тень-тень-Нарутотень., Нарутотень-арт., "Эри"

---

О 631 главе.

Боже мой, это просто ужас. Все быстро, скомкано, минимум эмоций, Наруто какой-то вялый, Саске какой-то не Саске. Это просто бред.
И Мадара такой "я тебя ждал Хаширама", а Хаширама такой "погодь, потом обнимемся". Чтоооооо?
У меня всю главу было такое ощущение, что я читаю стеб, сегодня точно не первое апреля?
Саске хочет стать хокаге
Наруто хочет стать хокаге. И он кстати никак не реагирует на то, что Учиха приперся, вот ему чисто пофиг. И на папашу своего тоже - пофиг. Че за?
А, ну я поняла, они потом будут сражаться за титул хокаге.
О май гад, как это скучно.

@темы: Нарутоthought.

---

О 630 главе.

Что-то я ожидала от Наруто куда более бурной реакции на появление отца. А не вот это вот "о, привет". Наруто, там еще народ подтянуться должен, ты на всех так будешь реагировать?)
Обито зовет Какаши в "мир снов поесть радугу", Какаши предпочитает "брошенный богом мир". Мне это даже нравится.

@темы: Нарутоthought.

---

Ля-ля-ля, а завтра на работе снова переезд, в другой кабинет. Он просторней, да и нас на два человека будет больше. И среди нас появятся чужие крысы, ля-ля-ля.
Столы будем расставлять, думать, как теперь прятаться от кондиционера и открытого окна. Подключать компы.
Как же это все надоело и напрягает.
Ах, да - ля-ля-ля.

@темы: Нытьё., ОАО "Сберегательный банк"., Just me.

---

Мини "Родные руины". В процессе.

Название: Родные руины.
Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: Эри (Саске)*, Наруто/Саске/Наруто, Наруто/Хината, Микото, Итачи, Цунаде, Карин, Суйгетцу.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: ангст + что-то более светлое.
Размер: Мини.
Саммари (описание): После событий "Эри" прошло десять лет. Семейство Узумаки радуется гармонии, почти не помнит о причинах и следствиях. Но тут прошлая жизнь дает о себе знать. И прошлая смерть тоже. Вперед, Эри, в омут с головой.
Состояние: В процессе.
Дисклеймер: Персонажи – Кишимото. А остальное все мое.
Предупреждение: АУ, слеш, гет, мей би ООС, мистика.
Размещение: Меня спросите.
От автора: Идем дальше.
* Чтобы понять, почему имя Саске в скобочках после Эри - прочитайте это, советую. Не, ну правда.
А если вкратце -

бум.

Саске умер. И переродился дочкой Наруто и Хинаты.
Кстати значение имени "Эри" - счастливый, благословенный приз. Но это не столь важно, хотя и забавно.
Эри уже девятнадцать.

Глава 2. День рождения.

Через час все кроме Хинаты захмелели. Хозяйка дома лишь пригубила шампанского и отставила бокал в сторону, приветливо улыбнувшись в ответ на неодобрительный взгляд Карин. Суйгетцу окончательно расслабился, откинувшись на спинку стула, и доброжелательно скалился после каждой шутки Наруто. Иногда хохотал. Лишь временами косился на Эри, которая все это время смотрела на него слишком пристально. Это было странно, но не смертельно, поэтому Суйгетцу терпел. Плюя на зябкое ощущение холодка по спине всякий раз, когда девушка звала его по имени. В ее тоне было что-то неуловимое, если бы мужчина был перед ней в чем-то виноват, он бы принял эти посылы за угрозы. Но виновен он не был, поэтому старался сконцентрироваться на прочих членах семьи Узумаки, максимально непринужденно отворачиваясь от Эри.
Двух бутылок не хватило. Гости вообще планировали отметить свой приезд куда более разгульно, так что Наруто ничего не оставалось, как мысленно чертыхнуться, но попросить дочку достать из "потайного места" припасенную до лучших времен бутылку коньяка.
Эри легко вспорхнула со стула. Мысли очистились, но давящее чувство никуда не делось. Оно тянулось за девушкой шлейфом, попытка закрыть за собой дверь его не обрубила.
- Оставь, жарко.
Эри прикрыла глаза и выпустила из пальцев дверную ручку. Они все равно в этом доме, куском дерева не отгородиться.
В комнате родителей дышать стало легче. Эри присела на корточки и потянула на себя откидывающуюся створку комода. Коньяк нашелся сразу - широкая бутылка, темное пойло. Эри взвесила в руке тяжесть алкоголя и стекла, резко поднялась на ноги, качнулась. Фоторамка на комоде с крайне ценным снимком покачнулась тоже и полетела вниз.
Эри взвизгнула, инстинктивно вскидывая руки. Память, почти святая память не должна биться.
- Все в порядке?
На пороге комнаты стояла Карин, с интересом и безо всякого стеснения разглядывая и семейное ложе, и пойманную кое-как фоторамку. Хохотнула отрывисто, размашистыми шагами преодолев пространство от себя до Эри, ухватилась пальцами за драгоценный снимок в "упаковке" и замерла.
- Я помню, это я снимала.
Пропадает куда-то вальяжность, женщина разглядывает былое, подмечая то, что уже забылось. Карин старается по возможности не смотреть на старые фотографии, это способно пошатнуть привычное отрицание закономерных эмоций. Когда-то казалось, что из этого можно вырасти. Нет, привычки бывают и на века.
- Ностальгия?
Эри смотрит почти сочувственно. Карин качает головой.
- Это называется по-другому.
- Вы знали Саске?
Эри старается произнести это имя как бы между прочим. Но оно режет и отчего-то вгоняет в краску. Так бывает, когда спрашиваешь о себе, со стеснением и с неоспоримым желанием похвалы или прочего положительного отклика.
- Да, жаль не так хорошо и долго, как хотелось бы.
Карин проводит пальцем по стеклу, будто волосы непослушные черные приглаживает. И Эри становится больно. И стыдно.
- Пойдемте, у меня есть добавка!
Девушка взглядом указывает на полную бутылку коньяка и улыбается знаменитой узумаковской улыбкой. Но сегодня она получается явно хуже, чем обычно.
- Знаешь, Эри, это такая удача, что ты родилась.
Не хватило чего-то, чтобы сказать "радость".
- Без тебя я не знаю, как бы Наруто все это пережил.
Эри не знает, что ответить на это. А отвечать ничего и не нужно.
Захмелевшее веселье тянется от одного участника застолья к другому. Наруто продолжает шутить, Карин требует караоке. А Эри одаривает Суйгетцу убийственным взглядом, когда тот обращается к ней по пустяковому вопросу.
- Самое время для разговоров по душам, дядя. Поговорим, а?
Суйгетцу почти нервно смеется и подмигивает главе семейства.
- Какая милая у тебя дочка.
Эри смотрит волком, а Наруто и в самом деле не понимает, что происходит. Потому что Эри и в самом деле милая. Но не сейчас.
Тост за тостом, за семью, за любовь, за дружбу, за будущее и даже за прошлое. И где-то в междумирье этого бреда Эри решает для себя, что так просто она этого не оставит. Она придумает что-нибудь. А пока можно ограничиться и просыпанной прямо Суйгетцу в тарелку с вкусностями солью.
Весна утекает талым снегом по изгибам улиц. Надвигается лето, даже солнце светит уже по-другому, готовится жарить всех и вся.
Эри сидит на лавочке в знакомом во всех жизнях парке. Первое июня могло бы стать началом новой жизни не хуже чем первое января. Мимо проходит парочка, у нее в руке - три изящные герберы. Стебли длинные и аккуратные, цветы - словно из дерева выструганные. Красные, но нежные невыносимо. Эри смотрит на них и внезапно вспоминает то, о чем не помнила и не задумывалась уже много лет. Очень много, когда-то это и была целая жизнь.
Прошивает горячей волной от горла до желудка, нестерпимое стремление, нестерпимая вспышка. Эри резво вскакивает на ноги и спешит к первому на ее пути цветочному киоску.
- Три герберы! - и задумавшись чуть, но все также уверенно. - Оранжевые.
Знакомый двор, знакомая лестница. Здесь все пахнет по-особому и оттого по-особому дышится. На каких-то пролетах идти сложнее, былое давно превратилось в болото и затягивает в себя, стоит только замедлиться. Но Эри только глаза закрывает, мчится дальше. И замирает перед нужной дверью.
Глубокий выдох. Как перед кабинетом, где проходит самый сложный в жизни экзамен, от которого зависит твое будущее. Тебе страшно, но ты не можешь не войти.
Эри прячет изящный букетик за спиной и звонит, с особой аккуратностью надавливая на круглую кнопку. Три раза, последний - чуть длиннее прочих. Тоже привычка на века.
А за железной дверью, запертой на новый замок в слишком просторной для одного человека квартире суетится Микото. У нее сегодня день рождения, она ждет в гости своего сына. Своего единственного сына. Хлопочет в неоспоримом желании накормить его повкусней. Этот день будет одним из дней счастья. Счастья единения остатков семьи.
Женщина слышит трели дверного звонка и удивленно смотрит на часы. Еще же слишком рано, это не может быть Итачи.
Вытирая руки о передник, и все равно спешит открыть. Быть может, это соседка - поздравить или за солью.
Два поворота ключа, и Микото замирает, охваченная слабостью воспоминаний и ощущений. На пороге - Эри.
Девушка медлит, переминается с ноги на ногу. Но сморит прямо в глаза. В ее голубых не небо, а отражение неба в окнах домов. Больше блеска, ближе к людям. Микото окончательно поседела, состарилась, но мысли уносят ее на десять лет назад, когда она привела в этот дом маленькую потерявшуюся девочку. А эта девочка стала ей так дорога как любимая картина в музее. Смотришь, помнишь, но каждый день - на расстоянии.
- Эри...
- С днем рождения!
В подарок - улыбка и три герберы. Тонкие пальчики бережно передают цветы в руки женщине, все еще неловко, но не жалко нисколько, что пришла. Что поздравила.
- Я увидела герберы и вспомнила про твой... про ваш день рождения.
Маму зовешь на "ты" не потому что не уважаешь, а потому что мама - это друг. Но эта женщина перед тобой уже не твоя мама. Уже нет, к сожалению.
- Зайдешь?
У Микото дрожат руки, она нежно сжимает в них подарок и также нежно смотрит на девушку. И Эри думает, что было бы, если бы ее не приняли сегодня на этом пороге, прогнали бы, отталкивая от себя ненужные и неприятные воспоминания из прошлого.
Нет, мама не могла так поступить.
Эри кивает, соглашаясь, толком не осознавая, чья это сейчас мелькнула мысль.
- Через час придет Итачи.
Микото ставит на стол третью тарелку. И этот незначительный жест - теплым медом по изгибам души.
- Я помогу, - слишком громко предлагает Эри. И как совсем недавно, когда была субботним утром рядом с Наруто и Хинатой, режет овощи на салат, заправляет его майонезом, размешивает, одобрительно кивает самой себе.
Из открытого окна пахнет свежескошенной травой – ядреный привкус зеленых мучеников. Только же выросла, зачем нужно было стричь. Приготовления закончены, и Микото аккуратно снимает фартук.
- Ты ведь останешься?
- Да! – Эри широко улыбается, тряхнув светлой шевелюрой. Семейный жест.
Вместе с приходом Итачи появляется ощущение приятной боли в сердце. Его кто-то сжимает бережно, затем надавливает на грудь и отпускает на секунду. А затем – все заново. Эри шутит, смеется, Эри подражает Наруто, мысленно соединяет всех сидящих за этим столом, мысленно берет каждого за руку. И понимает, что не может почувствовать ответного пожатия.
Неожиданное молчание обескураживает. Эри поднимает бокал и пытается выдавить из себя тост.
- За вас. За прекрасного… человека и чудесную…
Мать.
- … женщину.
Микото смотрит ласково, подается вперед, касается пальцами чуть дрожащей ладони девушки. Итачи смотрит удивленно с примесью неодобрения. Он не понимает, что здесь делает эта особа. Да, его предупредили о том, что она дочь Наруто. Ну и что с того?
Эри больно. Эри понимает, что она опять раздирает ногтями старые раны. И не только чужие, но и свои. Былое тепло сменяется желанием жить не здесь и сейчас, а тогда и раньше. Вернуться, дико хочется вернуться. Чтобы Микото смотрела не с такой скорбью во взгляде, чтобы не видеть усталого лица Итачи, поговорить бы с ним, но он отворачивается и задумчиво разглядывает две вазы на подоконнике. В каждой – по три герберы. Одни – подарила эта девушка, другие - он принес сам. Мама их очень любит.
Эри не чувствует себя, как в детстве, полноценной только благодаря сохранности воспоминаний. Она заглядывает вглубь себя и натыкается на туман. Гибкий, скользящий меж пальцев. Ау, кто здесь?
Эри понимает, как далека она теперь от того чувства единения, которое накатило на нее на пороге этой квартиры десять лет назад.
- Я пойду.
Это не уход, это побег. Микото взволнованно вглядывается в побледневшее лицо девушки и шепчет:
- Приходи, хоть иногда.
Эри кивает, Эри боится лишний раз поднять голову, Эри душно, а желание понять, что происходит, притупляет все иное.
На улице легче не становится. Дико хочется позвонить отцу. Не вываливая на него свои непонятные мироощущения, а просто. Чтобы поговорить.
Нет. Эри сжимает в руке корпус мобильного телефона и прикрывает глаза. Позади хлопает дверь подъезда, и кто-то раздраженно бурчит о всяких идиотках, которые вечно загораживают проход.
Солнце топит в волнах света летние улицы. Обволакивает теплом макушку, руки, ноги, все тело. По очереди и разом. Удивительно достоверное и всеобъемлющее чувство. Распахнуть глаза – больно. Слепит. А если закрыть – черно-красная дрожащая пленка. С очертаниями окон, что в доме напротив.
Эри вспоминает Суйгетцу и его ухмылку, и у нее непроизвольно сжимаются кулаки. Эри вспоминает Микото и Итачи, и у нее холодеет у сердца. Эри вспоминает Наруто, и ее затапливает отчаяние. Все могло быть по-другому. И все разговоры о том, что этот вариант их жизни - лучше и тоже очень хорош и радостен – бред.
Эри не из тех, кто мгновенно принимает важные решения, но она срывается с места и со всех ног бежит к так удачно замеченной вывеске. И уже внутри, переводя дух и усаживаясь в кресло, она смотрит на себя в зеркало с неприсущей ей мрачностью. Но с вполне характерным упрямством.
- Что желаете?
- Подстричься, коротко. И покраситься.
Город по-прежнему купается в солнце. Наруто и не думал, что можно заснуть в переполненном вагоне метро. Но его гул сегодня особенно убаюкивающий. За широкими окнами мелькает чернота, а под ногами образовывается пыль. Она густеет на глазах и прорастает желтыми побегами. Узумаки оглядывается по сторонам: почти ничего не видно, только слышны чьи-то всхлипывания и бормотание. Наруто уверенно разрезает ладонью черно-красную пленку, отделяющую его от чего-то важного. И видит обломки многоэтажного дома.
Между бетонными уродливыми кусками и обрывками арматуры мечется Эри. Плачет, поспешно вытирая мокрые щеки трясущимися руками, переворачивает бесформенные крышки коробок из-под обуви, из-под хрустящих печений. Откидывает в сторону грязные бумаги, исписанные неразборчивыми словами, швыряется сигаретными блоками, старыми дисками, бесится, хмурится и снова плачет. И ищет, ищет, ищет.
- Эри!
Голос глушится, прессуется, ни капли звонкости. Но девушка все равно слышит. Вскидывает голову и кричит в ответ враждебно и страшно.
- Отстань! Не мешай мне! Уйди! Уйди!
Наруто замирает. Ему обидно и холодно. И ему словно тоже девятнадцать лет. И кажется, что вот сейчас, вот еще чуть-чуть, и кто-то подойдет сзади и обнимет за плечи. Успокоит своим присутствием. Наруто ждет, сжимая и разжимая напряженные пальцы. Ну, где же, где. Не выдерживает, оборачивается. Но сзади – никого. Только серый туман.
Только ощущение пустоты. Толчок – и в сознание прорываются реальные и такие ненужные сейчас слова:
- Осторожно, двери закрываются.

@темы: Тень-тень-Нарутотень., Нарутотень-арт., "Эри"

---

Узнаваемая рисовка, но я забыла имя автора, каюсь.

Итачи и Саске.

@темы: Нарутотень-арт., Нарутонаходки.

---

Ну, зашибись теперь, че

Оригинал взят у в Печенье с предсказанием

Узнай свою судьбу!
Тест и секретный рецепт, доступен подписчикам

@темы: Развлекаловки - анкетки.

---

На мотив колыбельной "Баю-баюшки-баю, не ложися на краю". Ну, почти. Я послушала ее в чужом исполнении, мы поем немного иначе. Но не суть.

Я тебя домой веду
Через тину на пруду.
Видишь травы, видишь лес,
Видишь ели до небес?

Ты не бойся, что темно,
Будет светлым то окно,
За которым тоже ждут,
За которым твой приют.

Руку в чащу протяни,
Пусть зажгутся в ней огни,
Пусть на ветках страхи спят
В виде ласковых зверят.

Ветер шепчет, что со мной,
Не найти тебе покой,
Ты не верь, все это ложь,
Ты покой в себе несешь.

Через тину, через лес
В царство сгинувших чудес
Мы идем по краю дня,
Доведи и ты меня.

@темы: Тень-тень-Нарутотень., Нарутотень-арт., Стихи