Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: Наруто/Саске/Наруто, Хината, Сакура, Ино.
Рейтинг: R.
Жанр: Ангст, романс.
Размер: Миди.
Саммари (описание): "Мы говорим о патологии, мистер Узумаки. О крайней степени привязанности, вы называете это любовью. Это болезнь".
И в этом мире это действительно так.
Состояние: В процессе.
Дисклеймер: Персонажи из канона – Кишимото. А остальное все мое.
Предупреждение: Cлеш, гет, АУ.
Размещение: Меня спросите.
От автора:
Самое главное - это подарок Инди на день рождения ^^ Еще раз с праздником).
А еще - я не претендую на научность или что-то такое. Это фантазия с альтернативными болезнями и анатомией отчасти.
7. Время приема - 20:58В клинике было тихо будто в выходной день. Наруто назвал свою фамилию на ресепшене, прошел мимо украдкой зевающего в кулак охранника и зашел в лифт. Двери закрылись, кабина дернулась, а Узумаки приложил ладонь ко лбу.
Было плохо. Было очень плохо. Полностью убрать боль в груди не могли ни одни таблетки. А когда неприятная острота немного сглаживалось - все равно оставалось ощущение тошноты и слабости. Возможно, не стоило сегодня выходить на улицу, но Наруто не мог остаться дома. Он знал, куда идет. Но толком не знал, зачем.
В его карте был прописан номер кабинета - 10. Но Узумаки прошел мимо него и остановился перед дверью с цифрой 12 на уровне глаз. Сбоку висела все та же неизменная табличка с все теми же неизменными именем и фамилией. Наруто приложил ухо к двери - тишина, изредка прерываемая стуком компьютерных клавиш.
Сердце сжалось, боль резанула по нему словно острым ножом. В глазах на миг потемнело, и Наруто с усилием сжал зубы, пережидая эти секунды.
Все очень плохо.
Но Наруто знал, что без этого будет еще хуже. Ощущение утраты - разве это не худшая пустота?
Узумаки вошел без стука. Остановился на пороге, не убирая ладонь с дверной ручки и видя, как Учиха поднимает голову. И улыбнулся, заметив, как по чужому лицу скользнуло искреннее удивление.
- Что вы тут делаете?
- Я пришел на прием.
- Вы не записаны.
Наруто промолчал. Пожалуй, ему впервые не хочется отвечать. Он закрывает за собой дверь и устало прислоняется к ней спиной.
Учиха внимательным взглядом скользит по явно бледному лицу, по нездорово блестящим глазам и плавно убирает руки с клавиатуры.
- Садитесь, - Саске кивком головы указывает на кушетку и сам поднимается с места.
Наруто изо всех сил пытается делать вид, что все хорошо. Держит голову прямо, непринужденно садится, но разве от Учихи что скроешь. Когда-то, помнится, казалось, что он ничего не видит, даже не хочет, теперь - что замечает все.
Доктор придвигает стул, садится напротив, сжимая в ладони тонометр. Нехитрые манипуляции, давящая тишина - Наруто только сейчас замечает, что нет привычной фоновой музыки. Замечает это сквозь толщу странного отчуждения, прозревая только тогда, когда Учиха кладет свою прохладную ладонь ему на лоб.
Снова холодная?
- Вам не на прием нужно, а на госпитализацию.
- Не надо, может, какие-нибудь таблетки?
- Какие таблетки? - Саске произносит это куда громче, чем следовало бы. - Какие таблетки, если вы совершенно не слушаете, что вам говорят. Что за глупое упрямство.
Наруто выглядит виноватым, но несогласным.
- Это не упрямство, это...
- Какой характер боли?
- Эм... режущий.
- Что еще?
- Еще? Ну... дышать сложновато, голова мутная. Послушай, я...
- Я сделаю вам укол, он поможет. А после - вызову дежурного врача, он определит вас в палату.
Саске резко поднимается на ноги и, отойдя в угол кабинета, моет руки. Вода шумит слишком громко, Наруто смотрит на спину Учихи - и его охватывает непередаваемая тоска.
Ампула, шприц. Спирт, вата. Снова эта отточенность, снова эта обыденность. Узумаки жмурится от укола, а затем шумно выдыхает.
- Ты злишься?
Саске не отвечает, а Наруто не может поймать его взгляд. Перчатки в сторону с упругим щелчком, шприц в специальный контейнер для медицинских отходов.
- Посидите спокойно минут десять. Если почувствуете что-нибудь странное - говорите.
- Хорошо, доктор.
Учиха кивает зачем-то и пытается подняться. Его останавливают. Привычно, но мягко. Уверенно, но не сковывающе.
- Можешь вызвать дежурного врача чуть попозже? Мне уже лучше.
- Зачем мне вас слушать, если вы меня не слушаете?
- Я слушаю, просто...
- Просто вы слишком упрямый и упертый, чтобы бросить свою затею о значимости чувств. Чувства важны, но жизнь еще важнее.
- Может, есть еще какие-нибудь лекарства?
- Больше нет, для вас - больше нет. Я в сотый раз вам повторяю о единственном выходе, о единственном пути. Ваша болезнь развивается слишком быстро, слишком сильно, слишком явно. Возможно, потому что она повторна. Сердце скоро не сможет нормально функционировать, сдавленное пленкой, у вас замедлится кровообращение, все будет только хуже и хуже, я должен продолжать?
Наруто опустил голову. Светлые волосы нелепо топорщились на макушке, будто бы Узумаки только проснулся и сел на кровати.
- Думаешь я не понимаю, Саске? Я все понимаю правда. Но я не могу... я не хочу убивать в себе то, что так ценю. Я должен найти другой выход.
Узумаки держит Учиху за запястье, хватается за него, как за подтверждение своих слов. Все это звучит почти отчаянно, все это - на грани принятия и отрицания. Все это - водоворот, из которого никак нельзя вытянуть истину.
Наруто неотрывно смотрит на неподвижные бледные пальцы, ощущает мягкость кожи. Другой живой человек, некогда незнакомый, некогда посторонний, а сейчас занимающий все то, во что сам не верит - душу.
- Вам нужно принять, что другого выхода нет.
Учиха чуть прикрывает глаза, а затем наклоняется вперед.
- Послушайте, это сейчас вам кажется, что будто ужасно и пусто. Но я видел многих после операции, говорил с ними. Они привыкают, а потом, не сразу, но потом обязательно радуются. Потому что могут жить, потому что у них ничего не болит. Вы тоже так сможете.
- Это неправильно, это несправедливо.
- Вам нужно решиться. И нужно решиться сейчас, пока не стало поздно. Я хочу, чтобы вы жили и чтобы у вас ничего не болело, поэтому говорю вам это.
Наруто невольно внутренне замирает. А затем поднимает глаза и встречается взглядом с чужими, темными, но удивительно спокойными сейчас. В них исчезла злость, заменившись тем, что и не поймешь с первого раза.
- Ты говоришь это как врач?
- Как врач, - Учиха сидит неподвижно, а затем добавляет. - И как я.
После этой фразы Саске переводит взгляд на окно и отклоняется. Он выглядит раздосадованным, а Узумаки всем сердцем чувствует сейчас, что не хочет делать эту операцию. Совершенно, категорически.
Но умирать, постепенно и неотвратимо - не хочется тоже. Особенно теперь - когда в голосе Учихи начали проскальзывать более теплые нотки. Это ведь не затуманенный болью мозг придумал? Это ведь на самом деле так?
Становится тяжело держать голову прямо. Наруто сгибается пополам и утыкается лбом в руку Саске. Закрывает глаза и пытается чувствовать лишь то, что выражает душа, абстрагироваться от тела, что с каждым новым днем начинает "ломать" все больше.
- Лучше распрямиться, не зажимайтесь.
- Мне так легче, правда, я немного. Десять минут ведь, да?
У Учихи напряженная рука. Наруто упирается лбом в костяшки, носом касаясь пальцев. Кожа пахнет перчатками, спиртом, чем-то лечебным. Странная смесь воспоминаний, которые могут и взволновать и успокоить. Ладонь Узумаки давно уже лежит на чужом колене, но осознание, что ее не отталкивают, приходит только сейчас.
Саске - врач, Наруто больно, а доктора призваны избавлять и помогать. Но Наруто так непередаваемо дико хочется, чтобы Учиха не уходил не только поэтому.
- Знаешь, я много думал, о том, почему люди женятся сейчас. Может быть - по привычке? Это было заведено так давно, продолжалось столько лет - ячейка общества и все такое.
Голос звучит глухо, Узумаки чуть приподнимает голову, чтобы его лучше было слышно.
- Я вот думаю, а вдруг это новый этап? Вдруг аморриот нужен для того, чтобы показать нам что-то.
- Например?
- Это я не успел додумать.
Наруто слышит, как Саске шумно выдыхает. Молчание заставляет снова сконцентрироваться на боли, даже за музыку не ухватиться - ее нет.
- Каждый выбирает свою причину для женитьбы. Сразу говорю - свою озвучивать не буду.
Узумаки вздыхает и снова утыкается лбом в чужую неподвижную кисть.
- Могу сказать - почему развелся.
- Почему? - осторожное слово, Наруто и сам замирает совсем, будто спугнуть боится.
- Моя жена мечтала заболеть.
- Что?
- Ты слышал. Эта навязчивая идея пришла к ней не сразу, конечно, какое-то время все было нормально. А потом ей захотелось доказать, что она меня действительно любит, ей необходим был аморриот. Она сдала анализы - ничего. Не поверила. Еще раз сдала. Ничего. Этот бред продолжался довольно долго. Она стала доводить меня своими псевдосимптомами, псевдоболями. Достала меня жутко.
- Поэтому и развелись?
- Поэтому.
- Странно как-то, она считала свои чувства недостаточно сильными только потому, что это не показали какие-то дурацкие графики?
Наруто выпрямляется и смотрит на Учиху.
- А раньше, когда не было болезни, как люди доказывали любовь?
- Поступками.
- Например, жертвовали чем-то, ради счастья другого?
- Например.
Секундная стрелка - по кругу. Минутная - как пульс. Узумаки смотрит на Саске и видит в нем намного больше, чем другие, он уверен. Намного больше, чем Учиха видит сам.
Узумаки смотрит - и ему кажется, что мир сжался до размера этого чистого и тихого кабинета номер 12. За дверью - пустота, за дверью нет жизни. И стоит только ступить за порог, как нить, что выходит из груди натянется до предела и вырвет часть сердца.
- Сделай операцию. Так нужно.
Саске смотрит иначе, глубже, пронзительней. От такого взгляда обычно люди начинают нервничать, но Наруто наоборот старается его задержать, продлить. Он тянется пальцами к чужой ладони, накрывает ее, греет.
- И тогда ты позволишь мне быть рядом?
- После операции тебе это будет не нужно.
- Будет. Я обещаю.
Учиха качает головой - и Узумаки хмурится. А затем резко сжимает чужую ладонь, наклоняется вперед и произносит с удивительной верой в голосе. С удивительным упрямством во взгляде. Вкладывает в громкие, но искренние слова все то, что бурлило в нем столько месяцев. Все то, что выплескивается сейчас вместе с отчаянием и решимостью.
- Я обещаю! Я сумею сохранить все то, что чувствую! Я докажу, что дело не только в мозге! Я не перестану тебя любить! Ты мне веришь?
- Какой же ты все-таки странный, мистер Узумаки.
Саске по-прежнему качает головой, но теперь это выглядит уже не так удручающе. Сердце бьется быстро и все еще болезненно, Узумаки прислушивается к нему - и принимает решение.
Хочется быть рядом - значит нельзя уходить. Хочется любить - нужно это сберечь.
Учиха поднимается со стула, подходит к столу и набирает какой-то номер на стационарном телефоне.
- Дежурный, нужна госпитализация. Обострение аморриот, третья фаза. Пациент - Узумаки Наруто. Хорошо.
Время утекает слишком быстро. Один час переворачивает жизнь. Один шаг - меняет направление. Родители хотели, чтобы их сын никогда больше не болел - и сами направили его на встречу с недугом. Чья-то жена хотела губительной любви - и в итоге лишилась шанса на какую-либо, даже минимальную теплоту. Кто знает, что ждет за очередным поворотом.
Саске кладет трубку, переводит взгляд на все еще сидящего на кушетке Наруто - тот улыбается. Имя, пусть и произнесенное ради формальности, согрело не хуже теплого свитера. Все того же серого, что снова сегодня обозначает себя длинным воротом, выделяющимся из-под белого халата.
Кажется, что это последний спокойный вечер. Кажется, что это все обман - других и себя. Но в Узумаки просыпается и расправляет плечи то, что способно удержать на себе миллиарды тонн сомнений, боли и горестей - вера.
Сохранить в себе любовь. Укрыть ее в ладонях, прижать сильнее - и сберечь. Ради стоящего напротив человека. Чтобы потом уже без боли и без темноты перед глазами взять его ладони в свои - и почувствовать, как сердце освобожденно сжимается от нежности.
"Вот и всё - я обещаю любить,
Вот и всё - и моё слово - закон".