Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: Наруто, Саске. Старик.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: Ангст, мистика.
Размер: Мини.
Саммари (описание): Миг пустеет, заполняясь черным туманом. А Наруто после долгого пути по израненным землям, наконец, добирается до своей цели. До широкого постамента, на котором стоит плетеная корзина, полная ярких и спелых яблок.
Состояние: Закончен.
Дисклеймер: Персонажи из канона – Кишимото. А остальное все мое.
Предупреждение: АУ, преслеш.
Размещение: Меня спросите.
От автора: Фик, прикиньте? Бывает же.
А вообще, это подарок Инди Кому еще дарить так любимую мной мрачноту) С днем рождения
Не прикасайся к нему- Не прикасайся к нему.
У входа в пещеру на полу скрючился обернутый в лохмотья, как во вторую кожу, сиплый старик. Он схватил искалеченной рукой Наруто за ногу и повторил свои острые слова, вытягивая шею вверх и вглядываясь в чужие расширенные глаза.
- Не прикасайся к нему. Его пальцы холодны, под его кожей - тьма. Он заразит тебя смоляной гнилью, и она иссушит тебя до костей. Ты сгоришь без единой искры. Кто тогда защитит твою деревню?
Узумаки пробирает дрожь. Похожие слова говорили ему Старейшины. Похожие слова он неустанно слышал в своей голове весь бесконечно долгий путь сюда. Пропахший голодом и грязными дождями.
Но сегодня, сегодня он достиг своей цели.
Старик дергано смеется и, ежесекундно стуча костяшками на щиколотках о каменный пол, отползает в угол. Непрестанно продолжая бурчать себе что-то под нос. Наруто прикрывает глаза. Он уже видел столько нищих, изувеченных и сумасшедших, но все равно до сих пор не избавился от чувства жалости к ним. От желания исправить, вылечить этот стонущий мир с рытвинами кровоточащих нарывов вместо деревень и городов.
В глубине пещеры горит висящий на стене покосившийся факел. Рядом с ним на широком постаменте замерла темная согнутая фигура. Будто статуя в черном балахоне с глубоким капюшоном, надвинутым на лоб. Ни движения, ни звука.
И - как безумная усмешка покинувших эти земли богов, рядом с белой как мрамор рукой, вцепившейся в каменный выступ - стоит плетеная корзина полная ярких и спелых яблок.
Наруто идет медленно, осторожно, словно боясь разбудить спящего. Сердце в груди колотится как сумасшедшее. Пальцы сжимаются, отчаянно пытаясь унять собственную дрожь, и тянутся к заветному красному фрукту.
- Вор.
Ледяной голос окутывает пещеру, сковав Наруто по рукам и ногам перед темной фигурой, что медленно поднимает голову и обращает взор своих невидимых под плотной тканью капюшона глаз.
- Я не... я не... мне только одно. Пожалуйста. Я шел сюда три месяца, я преодолел все тропы, все врата. Мне нужно только одно.
- Волшебное яблоко, из семян которого вырастут волшебные яблони. Которые защитят твою деревню от пожаров, верно?
- Да.
- Волшебное яблоко, оплаканное тысячей сгоревших в огне людей - убережет вас от сожжения. Верно?
- Да...
Над плечами темной фигуры подрагивает, расползаясь, вязкий черный туман.
- Ты будешь драться за него? Я вижу меч за твоей спиной.
- Он для защиты, не для нападения.
Позади раздается странный булькающий звук. Это смеется старик.
- С миром в такие темные места приходят только дураки. На что ты надеялся? На его доброту?
Смех превращается в безудержный хохот. Он заполняет собой все уголки пещеры, покрывает дрожью каждую грань учащенно стучащего сердца.
Тишина обрушивается так же резко, как топор бездушного палача на шею приговоренного. Старик смотрит на Наруто через весь длинный проход к постаменту. Он прирос к земле как ящерица, он смотрит нетерпеливо и сердито.
- Достань меч! Руби! Целься в сердце и бей. И ты увидишь, увидишь, чего стоят все эти разговоры. И какой добрый хозяин у твоих заветных яблок.
Слова, больше похожие на лай. Наруто поджимает губы, упрямо смотря на кряхтящего на полу безумца.
- Я пришел сюда не за этим! На этой земле итак слишком много тьмы, я не хочу создавать новую. Я просто...
- Возьми.
Ровный холодный голос, звучащий из-за спины. Наруто застывает на месте, а затем медленно оборачивается. Впиваясь взглядом в протянутую белую руку с вросшим в нее красным яблоком. Спелая мякоть просочилась сквозь пальцы, застыла на ладони как густая глина.
- Как... как я это возьму?
- Собери с ладони. Оно снова станет целым в твоих руках.
Наруто косится на стоящую рядом корзину. Она манит своей безопасностью, крупные плотные фрукты касаются плетеных боков. Такие чуждые и неправильные для этого места.
Со входа в пещеру снова слышится угрожающее бормотание, а мысли в голове вторят бесконечному предупреждению. "Не прикасайся к нему". Так говорили Старейшины. "Не прикасайся к нему". Так умоляла дочь главы деревни, пряча слезы под длинными темными ресницами. Ее тонкие руки покорно и кротко протягивали тебе завернутый в узелок домашний хлеб в дорогу. "Не прикасайся к нему". Так наставляла одинокая ведунья, живущая у самых первых врат в Туманные земли.
"Не прикасайся к нему". Так причитает безумный старик, скрючившийся у входа в пещеру.
Все говорят, чего не стоит делать. Но никто, совсем никто никогда не рассказывал, кто он такой. Сидящий в этой пещере при свете негаснущего, но тусклого факела. С иссушенными страхом людьми у каменных стен. Тот старик не один здесь, Наруто слышит это. Их шорох, их дыхание. Они будто бесплотные тени, навеки забытые, навеки вросшие в эти равнодушные камни.
- Кто ты?
Узумаки чуть морщится, задавая такой простой и будто бы ненужный вопрос, - безосновательно и внезапно проснулась боль в раненой месяц назад руке. На это нет времени. Наруто сильнее распахивает глаза и смотрит, неотрывно, беспрестанно смотрит на фигуру, что все еще протягивает ему свою белую неподвижную руку.
Позади слышатся какие-то скрипы. Старик пытается написать что-то на стене заостренным камнем, но он рассыпает в его руке как песок. Заставляя верещать от бессильной злости и стучать кулаком в шершавую и безмолвную твердь.
- Я все, что осталось от моей деревни.
- Так ты человек?
В голосе Наруто столько неподдельного удивления, что впору оскорбиться и замолчать. Но фигуре, кажется, все равно. Белая рука медленно сжимается в кулак, но это не несет в себе никакого посыла или агрессии. Пальцы сминают белую кашицу спелого яблока, легонько поглаживают красную шкурку.
- В твой дом еще не пришла тьма. Пожары - это только отзвуки будущей беды. Ты дошел сюда. Ты видел, что стало с этими землями. Они захвачены, но мы даже не могли сражаться. Мечи здесь бесполезны. От черного тумана можно только бежать. Он давал нам время. Но всегда забирал себе того, кто шел последним.
Позади слышатся рваные вдохи. Старик сидит у входа в пещеру, положив голову себе на колени и раскачивается из стороны в сторону. Что-то бормочет, что-то вспоминает.
- Забирал? Куда? Зачем?
- Ему нужны люди, чтобы хранить его сокровища. Щит, что выстоял в сотне сражений. Кувшин воды, собранной с листьев сада рядом с тысячелетним храмом. Яблоки. Которые оплакали тысячи тлеющих людей.
- …Так ты один из тех... последних.
- Люди бежали, расталкивая друг друга. Дети бросали матерей, жены мужей и наоборот. Люди размыкали руки, топтали упавших, кричали. Ненавидели тех, кто впереди.
Белая рука тянется к капюшону, пальцы смыкаются на плотной ткани, а затем откидывают ее назад. И Наруто, и без того стоявший неподвижно, застывает вовсе.
Это действительно человек. Черные волосы обрамляют узкое лицо, темные глаза смотрят пытливо, тяжело. Устало.
- Мой брат дал мне этот факел. Он хотел быть последним, толкал меня вперед. Но погиб. И последним стал я.
Со стороны входа доносятся какие-то завывания, вдоль стен скользит с каждой секундой все более ощутимый шепот. "Меня привязали к столбу", "я просто не успела выйти", "они обманули меня", "я не знала, что будет так тоскливо", "так больно", "лучше я, чем он", "лучше бы он, а не я", "зато она жива", "я упал, меня оставили", "меня оставили", "все ушли", "все успели", "все спаслись", "меня оставили там". А потом - туман обнял за плечи, навалившись сзади пудовым прессом воздуха. Так и было. Так было со всеми.
- Яблоки не спасут твою деревню. Боги ушли из этих краев. Мир сгорит, покроется темнотой, смолой. Но возможно, когда-нибудь, дожди смоют эту грязь. И сокровища тумана дадут новый виток жизни. Только уже без нас.
- Зачем все стирать?! Когда можно сохранить. И чистить, отчищать то, что успело почернеть. Понемногу, потихоньку, всем вместе. Мы справимся! Моя деревня не будет сожжена, в ней живут хорошие люди. Несмотря ни на что - хорошие. Просто мы боимся. Просто нам нужна надежда. Например, та, что лежит в твоей корзине. Всего одно яблоко. Всего одно, с которым я смогу вернуться домой.
Наруто замолкает. Не потому что сболтнул лишнего или усомнился в своих словах. Нет. В глазах напротив - пустота. Темная, вязкая. Она не под кожей, нет. Она здесь, и от этого перехватывает горло.
- Ты не хочешь меня понять или уже не можешь? Какая плата тебе нужна за одно яблоко? Моя жизнь?
- Зачем мне твоя жизнь?
Шепот десятка голосов затихает в сдавленном воздухе темной пещеры, впитывается в него и замирает в нелепой позе. Старик уже не пытается влезть в разговор, сидя на каменном полу и то и дело вскидывая руку, прощаясь или приветствуя кого-то невидимого.
- Не думай, что это какая-то ценность.
- Тогда что тебе нужно?
В темных глазах появляется нечто странное. Словно к водной ночной глади из холодных морских глубин всплыло давно затонувшее судно. Чернильным пятном застыло у края, наполнив объемом и цветом всю ширь пока еще спокойной глянцевой глади.
Быть может, раньше был страх. Быть может, раньше была дрема, из которого не было сил выбраться. Люди касались его, собирали яблоки с неподвижной ладони - и умирали. "Сгорали изнутри", - так шипела старая ведунья, наливая в походную флягу травяной чай. Но теперь.
- Погаси факел.
В пещере повисает гробовая тишина. Тени у стен выпускают из сухого горла странный выдох, а затем начинают бесшумно дрожать. Их колотит, они боятся. Но вместе с тем рвутся и припадают к этим двум словам. "Погаси факел". Старик приоткрывает рот, а затем запрокидывает голову вверх и смотрит в не различимый, никогда не различимый высокий край опротивевшей пещеры.
- И... что случится, если я это сделаю?
- Я отдам тебе яблоко.
- Нет, я про другое. С тобой. Со всеми... вами.
- Мы выйдем отсюда.
- И... куда вы пойдете?
- Домой.
Наруто в замешательстве. Наруто видит, как туман черной дымкой вьется над чужими плечами. Наруто слышит, как спокойны и наполнены смыслом чужие речи. Все эти голоса, они прикованы к этим камням, их держат здесь силой, это неправильно.
Все говорили: не прикасайся к нему. Но никто не упоминал про факел.
Незнание, любопытство, тяга. Наруто смотрит в эти темные глаза, и ему хочется помочь. Где иллюзия, где правда. Цель так близка, рука крепче сжимает походную флягу с травяным горьким чаем.
Темнота замерла, внутри и снаружи. Темнота сжимается, а затем звенит натянутой струной, когда Узумаки выплескивает зеленоватую воду на едва дрожащий свет факела. И он гаснет.
Непроницаемая тишина. Дышащая мгла. Пещеры больше нет, есть только собственное дыхание, едва уловимый запах дыма, проникающий в ноздри. И долгий тяжелый холодный выдох напротив.
Наруто не может говорить, не может смотреть. По спине пробегает ледяная дрожь. Она вгрызается в позвоночник, удерживая на месте.
Легкий шорох по постаменту. Может, это ошибка. Медленные, плавные шаги. Что же ты наделал. Ты ведь так мало знаешь об этом месте. И о том, кто назвался человеком из опустевшей побежденной деревни. У него сейчас совсем не человеческое дыхание.
Спасая свой дом, что ты разрушил?
Гул нарастает. Поначалу в нем проступает лишь чей-то орущий шепот, затем - галдеж давящих друг друга людей, бегущих, отпихивающих остальных. Причитающих, озлобленных. Заклеймивших себя жертвами и оставшихся баюкать свою боль и обиду, прижимаясь к каменным стенам.
И теперь они все орут тебе в уши, а ты прижимаешь ладони к вискам и наклоняешься вперед. Успокойтесь, хватит, хватит, не надо, не надо.
- Не надо!
Наруто кричит, отрывисто взмахнув правой рукой. И прорастает ногами в землю, почувствовав, как пальцы наткнулись на что-то холодное. И живое.
Ладонь дрожит. Чужие тонкие пальцы касаются самого ее центра. Чужие тонкие пальцы ведут вниз к запястью, замирая на теплой коже меж двух косточек, укрытых венами и пульсом.
"Не прикасайся к нему," - молотом стучит в голове. И Наруто ждет. Боли, пламени. Той липкой смолы, которой его пугали весь долгий путь сюда.
Но вместо этого все тело обволакивает странная тяжесть. Что-то смутно знакомое бьется на кончиках чужих пальцев. Узумаки тянется второй ладонью вперед, пытаясь понять, пытаясь ухватить то, что кажется давно забытой историей из давно закрытого в прошлом былого яркого сознания сна. Узумаки тянется второй ладонью вперед - и на нее мягко опускается круглое гладкое яблоко.
Еще мгновение в этой темноте, тонкое и точное, как укол, - и все пропадает. Гул, шелест, шепот. Страх, холод, морок давящей тишины. И чужое касание.
Наруто стоит посреди пустой пещеры, держа в руке заветный фрукт, и совершенно, совершенно не чувствует никакой радости. Ты достиг цели, так что с тобой?
- Что с тобой? - до панического стука сердца неожиданно вторит мелькнувшим в голове мыслям опостылевший старик у каменного входа.
Узумаки оборачивается на голос, меч отрывисто звякает за спиной.
Из узкого проема начинает просачиваться тусклый дневной свет. Он мажет серыми пятнами исцарапанную стену, испещренный длинными трещинами пол, белую неподвижную руку безумного незнакомца.
Он смотрит на Наруто, исподлобья, внимательно, почти злобно. Приставляет указательный палец себе к правому виску и выплевывает каркающие громкие слова:
- Ну что, ну что. Я ведь предупреждал. Теперь ты будешь сгорать.
А затем запрокидывает голову вверх и начинает смеяться. Долго, оглушающе. Страшно.
Наруто не боится. Только медленно разжимает правую ладонь и смотрит в самый ее центр. Никаких меток. Никаких ран. Но внутри что-то ноет. Протяжно, слабо. Но ощутимо.
Ноет, вплетая свои ноты в длинную забытую песню. Которую когда-то пели в этих краях, не иссушенных черным туманом. Пели, приветствуя и день, и ночь. И жизнь, и смерть. Объединяя и сплетая все нити этого мира.
И касаясь самого его центра спокойной и холодной рукой.