Дай мне день, чтоб тебе его отдать (с).
Название: Эри.
Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: Эри (Саске)*, Наруто/Саске/Наруто, Наруто/Хината, пробегают и остаются ненадолго - Цунаде, Микото.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: ангст + что-то более светлое.
Размер: Мини.
Саммари (описание): Наруто - самый лучший папа на свете, Эри знает это совершенно точно.
Эри - самое любимое чудо их всех земных чудес, Наруто готов поклясться, что это так. Но он не знает, где раньше была эта душа, что подарила жизнь его дочке.
А мы точно знаем, что эта душа раньше была у Саске.
Кто еще об этом узнает?
Состояние: В процессе.
Дисклеймер: Персонажи – Кишимото. А остальное все мое.
Предупреждение: АУ, слеш, гет, смерть персонажа за кадром, то бишь "до", мей би ООС, мистика.
Размещение: Меня спросите.
От автора: * Чтобы понять, почему имя Саске в скобочках после Эри - прочитайте этот миник. Его вообще обязательно прочитать перед тем, как читать это, получается, что "Новая жизнь" - приквел.
Кстати значение имени "Эри" - счастливый, благословенный приз. Но это не столь важно, хотя и забавно.
Ах да, Эри девять лет.
А эта часть, пожалуй, самая непонятная из всех благодаря... благодаря чему вы поймете, когда читать будете.
Часть 4. Квартира на пятом этаже.Микото любит гулять именно в этом парке. Он свободен от воспоминаний прошлого. Она не была здесь будучи юной, дефилируя под руку со своим будущим мужем или прочими попытками любви, влюбленности или привязанности. Она не целовалась здесь в тени деревьев и на изящных скамейках под фонарями. Она не гуляла здесь с детьми, ни на секунду не выпуская их из вида и окликая, когда они убегали слишком далеко.
Этот парк – только для настоящего.
Микото без зависти смотрела на молодые пары, на женщин с колясками, на носящихся туда-сюда по-зимнему упакованных малышей, на одинокую молодежь. Без поклона, но с должным почтением улыбалась прогуливающимся старикам. Шла, хоть немного отдыхая душой. Ведь на ней всегда теперь клеймо потери. Не дай бог вам узнать, что такое для матери потерять своего ребенка. Для матери, которая любила его, растила его, оберегала его с самого первого дня.
Эта девочка появилась из ниоткуда. Раз - и вот она уже стоит напротив, отчего-то выжидающе заглядывая в глаза.
- Как тебя зовут?
- Эри.
- Какое чудесное имя. Как же ты потерялась, твои родители где-то здесь?
Женщина бегло оглядела видимую часть парка, но не заметила никого, кто бы мог искать своего заплутавшего ребенка.
- Нет, я шла из школы, задумалась и теперь не знаю, где я.
- Знаешь номер своей школы?
- Я так замерзла.
Эри смотрит уже не жалостливо, упрямо. Будто уверена, что Микото ее просто так не бросит, не скинет на кого-нибудь другого.
Женщина внешней стороной ладони трогает носик девочки. Да, и правда, холодный.
- Ох, дорогая, как же нам твой дом найти. Адрес помнишь? Что там рядом? Фамилию свою?
Эри знает ответы на все вопросы. Она вообще не потерялась. Она знает, что их многоэтажка прячется вон за той новостройкой. Что до дома идти максимум минут двадцать. Но она не хочет туда возвращаться. По крайней мере, сейчас. И отвечает лишь на последний вопрос:
- Узумаки.
В глазах женщины мелькает нечто непередаваемое, настолько мимолетное, но оседающее, впитываясь и оставаясь в почве надолго.
- Ты дочка Наруто?
Эри медленно кивает, понимая, что кажется, из всех людей в этом парке она умудрилась подойти именно к той, кто знает ее отца.
- Какая удача, а я... Я Микото. Теперь тебе уж точно нечего бояться, я очень хорошо помню, где он живет. Хотя... они ведь переехали.
Эри демонстративно шмыгает носом. Учиха берет ее за руку и принимает решение.
- Идем. У меня дома ты согреешься, а я найду телефон Наруто.
Микото живет там же, где и жила. От свадьбы до сегодняшнего дня прошла будто целая жизнь. Да, что там словно и жизнь. Целых две пролетели.
Эри смотрит на редкую седину в волосах своей спасительницы и отчего-то грустнеет.
В подъезде пахнет свеженапечатанными книгами, а в лифте жжеными спичками. Квартира Микото на пятом этаже. Не самый почетный из всех величественных двадцати трех.
Эри уверенно держится за руку чужого человека и чувствует себя в полной безопасности. Словно ее ладошку сейчас сжимает Наруто. Или Хината. Папа или мама.
В душе назревает новое ощущение. Предвкушение чего-то значимого. Когда нетерпением и волнением давит в живот.
Как когда открываешь долгожданное и очень для тебя важное письмо. Когда выскакиваешь из вагона на перрон и крутишь головой "ну, где же ты, где". Когда после долгой разлуки прижимаешься губами к родным губам.
Эри еще ни разу не целовалась. По-взрослому, нет. Когда ей было четыре, один мальчик долго носился за ней по двору, громко и страшно крича, что они должны это сделать. Потом поймал у какого-то дерева. На этом все и закончилось, потому что у этого же дерева их поймал Наруто. Который очень доходчиво объяснил, что насильно мил не будешь и вообще, отстань от моей дочери. Четыре года. Детское подражание.
Эри никогда не целовалась, но отчего-то знала, что это такое и как это. Как бьется сердце, когда к тебе тянется человек, к которому тянешься ты.
Микото, наконец, справилась с замком. Он всегда туго открывался. Как-то раз родители уехали в отпуск, и Саске, матерясь и проклиная всех и вся, бился в дверь и мучил замок битый час. Потом позвал Наруто, и они пили пиво, сидя на лестнице возле злополучной и неприступной двери.
Потом все-таки открыли.
И Узумаки даже остался на ночь.
Микото приглашает Эри в дом. Та заходит осторожно. Так осторожно, будто ступает по непримятой красивой зеленой траве - не хочется ее портить, но идти надо. Будто по осколкам битого стекла, хруст под ногами слишком громок. Тише-тише, не разбуди, не спугни. Не выдавай.
- Вы живете одна?
- С мужем, он сейчас на работе.
Знакомым запахом бьет прямо в голову. Ее уже начинает нехорошо туманить, но очередного приступа горечи отчего-то нет.
В каждом доме свой запах. Он состоит из множества нитей и вкраплений. Мебель, ковер на полу, цветы на подоконниках, шторы на окнах, обои, одежда, кухонные ароматы. Отчего-то все это не меняется, если конечно не сделать в квартире капитальный ремонт и не начать все с нуля. А если же нет, то, сколько бы лет ни прошло, все равно почувствуешь, заходя в родительский дом, запахи своего детства. Ничто не возвращает в прошлое так, как они.
Разве что еще музыка.
Прихожая узкая и проходная. Вон там, справа - кухня. Слева - небольшой коридорчик, ведущий в комнаты всех членов семьи.
Эри стаскивает с себя шапку и курточку, привычно ровно ставит сапожки в уголок. Ловит на себе внимательный взгляд Микото и вопросительно замирает.
Учиха, спохватившись, снова улыбается и воодушевленно предлагает:
- Пойдем, напою тебя горячим чаем, мигом согреешься. А сама поищу телефон, договорились?
Девочка кивает, складывая ладошки перед собой в замочек. И безошибочно идет прямиком на кухню. Открывает дверь, придерживая ее от удара о холодильник, проходит дальше, ступая все также легко и аккуратно. Садится на ближайший стул и останавливает взгляд на часах.
Микото заваривает чай, спрашивает, сколько сахара, наливает душистую жидкость в пузатую кружку и ставит перед девочкой.
- Угощайся. Еще есть печенье, конфеты...
- А зефир есть?
Учиха улыбается, заправляя за ухо длинные пряди.
- Есть, очень его люблю.
Эри пьет чай по глоточку, постепенно отогреваясь. Кожу приятно покалывает в ответ на домашнее тепло. Эри откусывает от зефира кусочек, держа его двумя руками, как хомячок. Эри поглядывает на Микото и видит ее совершенно в другом наряде. Бело-голубой передник поверх домашнего платья. Она моложе, на лбу не заметно ни морщинки, а улыбка куда более широкая. Она не только на губах, она отражается лишь на них, а сама растет корнями откуда-то изнутри.
- Не задерживайся там, сынок, я буду волноваться.
- Что?
Микото наклоняется чуть ближе.
- Говорю: отогрелась, не холодно?
Эри пару раз моргает, явственно ощущая озноб, прокатившийся по спине.
- Хорошо... Все хорошо, я согрелась.
- Я сейчас позвоню твоему папе, и он заберет тебя домой.
Ободряющий кивок выглядит как приговор. Эри вжимается в стул, но Микото этого уже не видит. Она принимается внимательно пролистывать все имеющиеся записные книжки в поисках телефона Узумаки. Она все делает правильно, ничего не зная о неправильности всей ситуации в целом.
Старый номер не отвечает, лишь "лаская" слух длинными гудками. И по мере длительности неудач Эри все больше расслабляется и светлеет взглядом.
Учиха задумчиво кладет на полку в коридоре последний просмотренный блокнот и медленно разворачивается в сторону комнаты Саске.
У него точно должен был быть этот новый номер.
Эри тихонько выглядывает из-за кухонного дверного косяка. А Микото нежно открывает дверь в бывший самый важный мирок своего младшего сына.
Там чисто и душно. Окно закрыто наглухо, покрывало на кровати лежит слишком ровно. Женщина подходит к комоду и тянет на себя ручку, распахивая вместилище аккуратными стопками лежащих тетрадей, блокнотов и листов формата А4. Она сама здесь пробирались когда-то, глотая слезы. Каждую незначительную вещицу держала в руке подолгу, гладила пальцами и что-то шептала.
Каждое утро она приходит сюда, чтобы одернуть в сторону темно-синие тяжелые шторы. Каждый день поправляет покрывало на кровати, хотя оно уже много лет не сминается ни под чьим весом.
Руки, ищущие подобие записной книжки замирают, как и взгляд. Едва ли из груди уйдет когда-нибудь та паутина, что заключила сердце в тиски.
- Все в порядке?
Эри стоит у порога, кусая губы. Морозный румянец сошел со щек, и теперь она кажется слишком бледной.
- Все...
Микото пытается улыбнуться привычно, но ее прерывает звонкая телефона трель. Женщина несется к трубке и хватает ее в надежде, что это Наруто перезвонил, увидев на определителе знакомый номер. Такой знакомый, что на миг может показаться, что что-то поменялось в мироздании и из прошлого теперь можно звонить. Или покажется с ужасом, что звонит покойник.
Но это был не Наруто. А Итачи.
И кстати очень вовремя.
- Сынок, сможешь пробить у себя по базе телефон Узумаки Наруто. Мне нужно, долго объяснять, посмотри, пожалуйста.
Ожидание, сопровождаемое постукиванием пальцев по столешнице.
А Эри все еще стоит в коридоре, еле вдыхая в себя приятный воздух. Здесь все родное и мягкое, даже острые углы.
Здесь все, как за туманом. Даже чай пришлось пить крайне сосредоточено, под страхом попасть мимо рта и пролить все на скатерть.
А у этой двери туман достигал почти молочного состояния. Но что-то так тянуло вперед, что противиться этому не было никаких сил.
Эри делает шаг вперед и переступает порог комнаты.
Из окна видно пространство перед подъездом, припаркованные машины, редких прохожих. Синие шторы, что не пропускают дневной свет, неподвижны в разных углах, собранные в легкую гармошку.
Эри подходит прямиком к письменному столу, опускается на коленки и заглядывает за него. Шарит рукой - секретка, небольшое расстояние между ящиками и полом. А там небольшой перекидной блокнот.
И на первой же странице пять телефонных номеров: Наруто, Итачи, мама, папа, Карин. Кто такая Карин?
Комната начинает плыть. Мазки белой гуаши перед глазами. Шум в ушах, за которым странно отчетливо слышны не звучащие в реальности голоса.
Обрывки телефонных разговоров, выстукивание разговоров электронных на компе, ругань, проклятия, смех. И тишина, такая глубокая и выпуклая, что ее можно потрогать.
И Эри поднимается на ноги, прячет блокнот к кармане кофты и слушает, едва шевеля пальцами. Гул усиливается. По стенам мечутся тени, фигуры, силуэты. Видишь свои-не свои руки, кончик носа, лезущие в глаза черные пряди. Движения вялые, сумку с плеча прочь - на кровать, и сам на нее приземляешься. Усталость, апатия, не хочется думать, но думается. Еще бы немного сил. Которых все равно не хватит для того чтобы радоваться счастью того, с кем бы хотел это счастье делить. А он уже перерезал пуповину возможностей и заключает в добровольные объятия ту, что, конечно же, почти ангел.
По комнате разливается злость.
Эри уже ощутимо трясет. Она закусывает губу и чувствует прилив крови к щекам. Дрожат веки, сжимаются кулаки и хочется закричать так громко, чтобы услышали на улице. Чтобы все услышали и прекратили обсуждать свои дурацкие дела, чтобы хоть раз посмотрели в сторону. На идущих рядом людей, на противоположную улицу. В просвет арки осенним вечером.
Но люди не смотрят. Или делают вид, что не видят, начиная увлеченно покачиваться в такт музыке в наушниках или изучать взглядом ну очень интересное облачко на небе.
Эри тяжело дышать, поэтому голову сдавливает как резиновым упругим обручем. Он явно на размер меньше и с застежкой в области лба.
Эри приоткрывает рот, обреченно переводя взгляд на кровать. Вдруг это, и правда, все дурной сон.
Продолжением которого служит дом напротив. Который в точности внешними признаками копирует дом из общих с Наруто грез.
Эри видит тень. Как она дрожит в воздухе, силуэтом знакомым тревожа сознание. Да, даже так видны эти торчащие вихры на затылке. Рука упирается в бок, он вышагивает по комнате, по памяти огибая препятствия. И Эри, в ужасе прикрывая глаза, делает шаг в сторону, уступая тени дорогу.
Всего десять минут назад эта квартира была мутной, сквозь легкую пелену едва ощущаемой, но очень теплой.
А сейчас будто отсеялось все лишнее и далекое, вбирая в себя лишь последние крохи чувств. Все пропадет. Даже эта тень, которой в сущности сама и являешься.
Осознание этого принимается сознанием так просто.
Смотришь в стену как в замочную скважину, для обзора лишь небольшая часть, все остальное спрятано дверью-туманом.
Эри холодно. У Эри болит шея, и ноют плечи. Она замирает, задрав голову и, покачиваясь, изучает определенный и ограниченный квадрат на стене.
- Ты тут? Я позвонила... что такое?
Время словно серый пар спадает с потолка, медленно притягивается к полу, образуя завитки. Эри очень пусто. Она никогда не испытывала подобного и не может описать свое состояние конкретным словом. Но ей крайне пусто.
Микото нужна пара секунд, чтобы вспомнить имя.
- Эри?
- Зачем ты убрала картину?
- Какую картину?
Эри показывает пальчиком на стену перед собой. Там даже нет гвоздя. Остался маленькая дырочка, след на память.
Эри вытягивает пальчик, указывая точно на то место, где в рамке раньше висело изображение волка на снежном фоне. Зверь не выглядел свирепым. Он скорее излучал особое знание, которое присуще тому, кто видел что-то особенное. Такое, после чего меняется ход мыслей.
У Микото внутри все холодеет. Озноб до корней волос. Из уст маленькой, в сущности незнакомой девочки подобная фраза звучит жутко.
Не интонацией, не словами. А смыслом.
"Зачем ты сняла картину, мама".
- Откуда ты знаешь, что там висела картина?
- Она тебе не понравилась. Эти шторы тебе тоже не нравились, но их же ты не сняла.
Эри смотрит серьезно. Совсем по-другому. В этих глазах теперь тоже есть какое-то особое знание. Как у того волка на картине.
Учиха опускается на корточки перед девочкой. Колени дрожат. Руки тоже, но Микото жизненно необходимо сейчас кое-что спросить. Она с детства верила в реальность духов. В то, что мертвые могут являться в мир живых. И поведать то, что не успели.
- Эри... Кто тебе про это рассказал?
Наруто не мог. Саске купил картину за месяц до смерти, Узумаки не был в этом доме почти год до этого.
А Итачи никогда не видел дочку лучшего друга своего брата.
Эри удивлена, они пожимает плечами и слушает голос этой женщины. В котором прибавилось низких ноток.
- Никто не говорил. Она висела здесь месяц, как я могу этого не знать.
Взгляд девочки меняется. Он уже не столь серьезен, но наполнен такой смоляной тоской, что Микото не выдерживает и тянется пальцами к ее лицу.
Время продолжает закручиваться и распадаться вокруг них, и Эри не понимает, что она здесь делает или что она говорит.
Она стоит в своей комнате и не может понять, почему в ней синие шторы.
И почему мама выглядит такой перепуганной. Эри девять лет, и она со всего размаху врезалась в стену на новом велике. Помяла его так, что мало не покажется. Себе разодрала локоть и коленки. Эри боится, что мама будет ругать. И что брат посмеется над неуклюжестью.
Время снова начинает душить. В тот момент, когда Саске говорит: "Протяни руку". И Эри протягивает, касаясь кончиками пальцев лица Микото.
Учиха не видит перед собой этого ребенка, она видит своего сына, который всегда был такой своевольный, такой гордый. Но не всегда был замкнутым. Саске было девять лет, когда он успокоил мать одним лишь прикосновением. И улыбкой.
"Я больше не буду так гонять, прости. Маааам, давай не будем папе рассказывать?"
- Давай не будем...
У Микото внутри кровоточат шрамы. Расползаются в стороны пласты залеченного. Но она готова и дальше раздирать их ногтями, только бы не спугнуть этот момент болью или неверием.
Телефонный звонок звучит как проклятье. В комнату мгновенно просачивается шум с улицы. Мгновенно краски обретают былую яркость.
А к Эри мгновенно возвращается страх и чувство, граничащее с паникой.
- Да, - Микото отвечает как во сне и с душевным щемлением видит, как меняется взгляд напротив. - Наруто, ты уже... около дома? Да, верно, второй подъезд.
- Это папа?
Узумаки слышит голос дочки и срывается на быстрый бег. Несется по обледенелым тротуарам. Заворачивает за угол, еле удерживая в груди бешено колотящееся от волнения и темпа сердце.
Эри понимает, что она в ловушке. И не раздумывает ни секундочки прежде чем сорваться с места. Поспешно впрыгивает в сапоги и хватает куртку.
Изнутри комбинация открытия двери тоже сложна. Но это ни сколечко не останавливает.
Три поворота нижнего замка, щеколда и цепочка.
Эри нужно во что бы то ни стало сбежать из этого дома, пока сюда не пришел отец.
По лестнице быстрее - решает она и топочет вниз.
По лестнице быстрее - решает Наруто. И перешагивая через две ступеньки, спешит наверх.
Они встречаются в районе второго этажа, на пролете, где нет прохода к квартирам жильцов.
Эри спотыкается на месте, испуганно и оборонительно вцепившись в перилла. А Наруто, тяжело дыша, хватает дочку за руку, без надобности уже останавливая.
- Эри...
- Не трогай меня! Отпусти меня!
Резко и неблагодарно кричит, пытаясь вырваться. Но Наруто только еще отчаянней старается обнять и не отпускать.
Время замирает в метре над землей и железным звонким пластом падает на затертый тысячами шагов общественный пол.
Падает, больно царапая остатки реальной памяти и куски приобретенной. И весь этот сумбур отзвуками в сознании глушит понимание, отбирает силы.
Перед глазами снова туман. У сердца то самое чувство обреченности. Снова и снова.
Тени по стенам и голоса, смех.
- А давай - ну ее эту стенгазету, и фильмец посмотрим.
- Идиот, ты же обещал.
- Ну...
Широкая улыбка покачивается из стороны в сторону постепенно превращаясь в апельсиновую замерзшую корку. Она лежит рядом с ладонью, которая еще подрагивает, а в глаза впитывается пустота. Тотальная, могучая. Чтобы вобрать в себя всего тебя целиком, отбрасывая прочь ненужную теперь шкурку.
Эри колотит. Еще секунду назад брыкающееся тельце теперь жмется к отцу, до боли стискивает кожу на его ладони, отчаянно хватается выше, за куртку. Утыкается в пуховик и кричит. Громко, отчаянно, выталкивая из себя весь воздух. Не оставляя ни капли.
Не плачет, орет, не в силах видеть и чувствовать что-либо еще.
Наруто мгновенно подхватывает ее за спину, рывком опускается на корточки и прижимает дочку к себе, как можно крепче.
И она, уже обрывая крик, бормочет что-то в теплую ткань.
А Микото закрывает глаза и обессилено сползает вниз по стене на пролет выше.
Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: Эри (Саске)*, Наруто/Саске/Наруто, Наруто/Хината, пробегают и остаются ненадолго - Цунаде, Микото.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: ангст + что-то более светлое.
Размер: Мини.
Саммари (описание): Наруто - самый лучший папа на свете, Эри знает это совершенно точно.
Эри - самое любимое чудо их всех земных чудес, Наруто готов поклясться, что это так. Но он не знает, где раньше была эта душа, что подарила жизнь его дочке.
А мы точно знаем, что эта душа раньше была у Саске.
Кто еще об этом узнает?
Состояние: В процессе.
Дисклеймер: Персонажи – Кишимото. А остальное все мое.
Предупреждение: АУ, слеш, гет, смерть персонажа за кадром, то бишь "до", мей би ООС, мистика.
Размещение: Меня спросите.
От автора: * Чтобы понять, почему имя Саске в скобочках после Эри - прочитайте этот миник. Его вообще обязательно прочитать перед тем, как читать это, получается, что "Новая жизнь" - приквел.
Кстати значение имени "Эри" - счастливый, благословенный приз. Но это не столь важно, хотя и забавно.
Ах да, Эри девять лет.
А эта часть, пожалуй, самая непонятная из всех благодаря... благодаря чему вы поймете, когда читать будете.
Часть 4. Квартира на пятом этаже.Микото любит гулять именно в этом парке. Он свободен от воспоминаний прошлого. Она не была здесь будучи юной, дефилируя под руку со своим будущим мужем или прочими попытками любви, влюбленности или привязанности. Она не целовалась здесь в тени деревьев и на изящных скамейках под фонарями. Она не гуляла здесь с детьми, ни на секунду не выпуская их из вида и окликая, когда они убегали слишком далеко.
Этот парк – только для настоящего.
Микото без зависти смотрела на молодые пары, на женщин с колясками, на носящихся туда-сюда по-зимнему упакованных малышей, на одинокую молодежь. Без поклона, но с должным почтением улыбалась прогуливающимся старикам. Шла, хоть немного отдыхая душой. Ведь на ней всегда теперь клеймо потери. Не дай бог вам узнать, что такое для матери потерять своего ребенка. Для матери, которая любила его, растила его, оберегала его с самого первого дня.
Эта девочка появилась из ниоткуда. Раз - и вот она уже стоит напротив, отчего-то выжидающе заглядывая в глаза.
- Как тебя зовут?
- Эри.
- Какое чудесное имя. Как же ты потерялась, твои родители где-то здесь?
Женщина бегло оглядела видимую часть парка, но не заметила никого, кто бы мог искать своего заплутавшего ребенка.
- Нет, я шла из школы, задумалась и теперь не знаю, где я.
- Знаешь номер своей школы?
- Я так замерзла.
Эри смотрит уже не жалостливо, упрямо. Будто уверена, что Микото ее просто так не бросит, не скинет на кого-нибудь другого.
Женщина внешней стороной ладони трогает носик девочки. Да, и правда, холодный.
- Ох, дорогая, как же нам твой дом найти. Адрес помнишь? Что там рядом? Фамилию свою?
Эри знает ответы на все вопросы. Она вообще не потерялась. Она знает, что их многоэтажка прячется вон за той новостройкой. Что до дома идти максимум минут двадцать. Но она не хочет туда возвращаться. По крайней мере, сейчас. И отвечает лишь на последний вопрос:
- Узумаки.
В глазах женщины мелькает нечто непередаваемое, настолько мимолетное, но оседающее, впитываясь и оставаясь в почве надолго.
- Ты дочка Наруто?
Эри медленно кивает, понимая, что кажется, из всех людей в этом парке она умудрилась подойти именно к той, кто знает ее отца.
- Какая удача, а я... Я Микото. Теперь тебе уж точно нечего бояться, я очень хорошо помню, где он живет. Хотя... они ведь переехали.
Эри демонстративно шмыгает носом. Учиха берет ее за руку и принимает решение.
- Идем. У меня дома ты согреешься, а я найду телефон Наруто.
Микото живет там же, где и жила. От свадьбы до сегодняшнего дня прошла будто целая жизнь. Да, что там словно и жизнь. Целых две пролетели.
Эри смотрит на редкую седину в волосах своей спасительницы и отчего-то грустнеет.
В подъезде пахнет свеженапечатанными книгами, а в лифте жжеными спичками. Квартира Микото на пятом этаже. Не самый почетный из всех величественных двадцати трех.
Эри уверенно держится за руку чужого человека и чувствует себя в полной безопасности. Словно ее ладошку сейчас сжимает Наруто. Или Хината. Папа или мама.
В душе назревает новое ощущение. Предвкушение чего-то значимого. Когда нетерпением и волнением давит в живот.
Как когда открываешь долгожданное и очень для тебя важное письмо. Когда выскакиваешь из вагона на перрон и крутишь головой "ну, где же ты, где". Когда после долгой разлуки прижимаешься губами к родным губам.
Эри еще ни разу не целовалась. По-взрослому, нет. Когда ей было четыре, один мальчик долго носился за ней по двору, громко и страшно крича, что они должны это сделать. Потом поймал у какого-то дерева. На этом все и закончилось, потому что у этого же дерева их поймал Наруто. Который очень доходчиво объяснил, что насильно мил не будешь и вообще, отстань от моей дочери. Четыре года. Детское подражание.
Эри никогда не целовалась, но отчего-то знала, что это такое и как это. Как бьется сердце, когда к тебе тянется человек, к которому тянешься ты.
Микото, наконец, справилась с замком. Он всегда туго открывался. Как-то раз родители уехали в отпуск, и Саске, матерясь и проклиная всех и вся, бился в дверь и мучил замок битый час. Потом позвал Наруто, и они пили пиво, сидя на лестнице возле злополучной и неприступной двери.
Потом все-таки открыли.
И Узумаки даже остался на ночь.
Микото приглашает Эри в дом. Та заходит осторожно. Так осторожно, будто ступает по непримятой красивой зеленой траве - не хочется ее портить, но идти надо. Будто по осколкам битого стекла, хруст под ногами слишком громок. Тише-тише, не разбуди, не спугни. Не выдавай.
- Вы живете одна?
- С мужем, он сейчас на работе.
Знакомым запахом бьет прямо в голову. Ее уже начинает нехорошо туманить, но очередного приступа горечи отчего-то нет.
В каждом доме свой запах. Он состоит из множества нитей и вкраплений. Мебель, ковер на полу, цветы на подоконниках, шторы на окнах, обои, одежда, кухонные ароматы. Отчего-то все это не меняется, если конечно не сделать в квартире капитальный ремонт и не начать все с нуля. А если же нет, то, сколько бы лет ни прошло, все равно почувствуешь, заходя в родительский дом, запахи своего детства. Ничто не возвращает в прошлое так, как они.
Разве что еще музыка.
Прихожая узкая и проходная. Вон там, справа - кухня. Слева - небольшой коридорчик, ведущий в комнаты всех членов семьи.
Эри стаскивает с себя шапку и курточку, привычно ровно ставит сапожки в уголок. Ловит на себе внимательный взгляд Микото и вопросительно замирает.
Учиха, спохватившись, снова улыбается и воодушевленно предлагает:
- Пойдем, напою тебя горячим чаем, мигом согреешься. А сама поищу телефон, договорились?
Девочка кивает, складывая ладошки перед собой в замочек. И безошибочно идет прямиком на кухню. Открывает дверь, придерживая ее от удара о холодильник, проходит дальше, ступая все также легко и аккуратно. Садится на ближайший стул и останавливает взгляд на часах.
Микото заваривает чай, спрашивает, сколько сахара, наливает душистую жидкость в пузатую кружку и ставит перед девочкой.
- Угощайся. Еще есть печенье, конфеты...
- А зефир есть?
Учиха улыбается, заправляя за ухо длинные пряди.
- Есть, очень его люблю.
Эри пьет чай по глоточку, постепенно отогреваясь. Кожу приятно покалывает в ответ на домашнее тепло. Эри откусывает от зефира кусочек, держа его двумя руками, как хомячок. Эри поглядывает на Микото и видит ее совершенно в другом наряде. Бело-голубой передник поверх домашнего платья. Она моложе, на лбу не заметно ни морщинки, а улыбка куда более широкая. Она не только на губах, она отражается лишь на них, а сама растет корнями откуда-то изнутри.
- Не задерживайся там, сынок, я буду волноваться.
- Что?
Микото наклоняется чуть ближе.
- Говорю: отогрелась, не холодно?
Эри пару раз моргает, явственно ощущая озноб, прокатившийся по спине.
- Хорошо... Все хорошо, я согрелась.
- Я сейчас позвоню твоему папе, и он заберет тебя домой.
Ободряющий кивок выглядит как приговор. Эри вжимается в стул, но Микото этого уже не видит. Она принимается внимательно пролистывать все имеющиеся записные книжки в поисках телефона Узумаки. Она все делает правильно, ничего не зная о неправильности всей ситуации в целом.
Старый номер не отвечает, лишь "лаская" слух длинными гудками. И по мере длительности неудач Эри все больше расслабляется и светлеет взглядом.
Учиха задумчиво кладет на полку в коридоре последний просмотренный блокнот и медленно разворачивается в сторону комнаты Саске.
У него точно должен был быть этот новый номер.
Эри тихонько выглядывает из-за кухонного дверного косяка. А Микото нежно открывает дверь в бывший самый важный мирок своего младшего сына.
Там чисто и душно. Окно закрыто наглухо, покрывало на кровати лежит слишком ровно. Женщина подходит к комоду и тянет на себя ручку, распахивая вместилище аккуратными стопками лежащих тетрадей, блокнотов и листов формата А4. Она сама здесь пробирались когда-то, глотая слезы. Каждую незначительную вещицу держала в руке подолгу, гладила пальцами и что-то шептала.
Каждое утро она приходит сюда, чтобы одернуть в сторону темно-синие тяжелые шторы. Каждый день поправляет покрывало на кровати, хотя оно уже много лет не сминается ни под чьим весом.
Руки, ищущие подобие записной книжки замирают, как и взгляд. Едва ли из груди уйдет когда-нибудь та паутина, что заключила сердце в тиски.
- Все в порядке?
Эри стоит у порога, кусая губы. Морозный румянец сошел со щек, и теперь она кажется слишком бледной.
- Все...
Микото пытается улыбнуться привычно, но ее прерывает звонкая телефона трель. Женщина несется к трубке и хватает ее в надежде, что это Наруто перезвонил, увидев на определителе знакомый номер. Такой знакомый, что на миг может показаться, что что-то поменялось в мироздании и из прошлого теперь можно звонить. Или покажется с ужасом, что звонит покойник.
Но это был не Наруто. А Итачи.
И кстати очень вовремя.
- Сынок, сможешь пробить у себя по базе телефон Узумаки Наруто. Мне нужно, долго объяснять, посмотри, пожалуйста.
Ожидание, сопровождаемое постукиванием пальцев по столешнице.
А Эри все еще стоит в коридоре, еле вдыхая в себя приятный воздух. Здесь все родное и мягкое, даже острые углы.
Здесь все, как за туманом. Даже чай пришлось пить крайне сосредоточено, под страхом попасть мимо рта и пролить все на скатерть.
А у этой двери туман достигал почти молочного состояния. Но что-то так тянуло вперед, что противиться этому не было никаких сил.
Эри делает шаг вперед и переступает порог комнаты.
Из окна видно пространство перед подъездом, припаркованные машины, редких прохожих. Синие шторы, что не пропускают дневной свет, неподвижны в разных углах, собранные в легкую гармошку.
Эри подходит прямиком к письменному столу, опускается на коленки и заглядывает за него. Шарит рукой - секретка, небольшое расстояние между ящиками и полом. А там небольшой перекидной блокнот.
И на первой же странице пять телефонных номеров: Наруто, Итачи, мама, папа, Карин. Кто такая Карин?
Комната начинает плыть. Мазки белой гуаши перед глазами. Шум в ушах, за которым странно отчетливо слышны не звучащие в реальности голоса.
Обрывки телефонных разговоров, выстукивание разговоров электронных на компе, ругань, проклятия, смех. И тишина, такая глубокая и выпуклая, что ее можно потрогать.
И Эри поднимается на ноги, прячет блокнот к кармане кофты и слушает, едва шевеля пальцами. Гул усиливается. По стенам мечутся тени, фигуры, силуэты. Видишь свои-не свои руки, кончик носа, лезущие в глаза черные пряди. Движения вялые, сумку с плеча прочь - на кровать, и сам на нее приземляешься. Усталость, апатия, не хочется думать, но думается. Еще бы немного сил. Которых все равно не хватит для того чтобы радоваться счастью того, с кем бы хотел это счастье делить. А он уже перерезал пуповину возможностей и заключает в добровольные объятия ту, что, конечно же, почти ангел.
По комнате разливается злость.
Эри уже ощутимо трясет. Она закусывает губу и чувствует прилив крови к щекам. Дрожат веки, сжимаются кулаки и хочется закричать так громко, чтобы услышали на улице. Чтобы все услышали и прекратили обсуждать свои дурацкие дела, чтобы хоть раз посмотрели в сторону. На идущих рядом людей, на противоположную улицу. В просвет арки осенним вечером.
Но люди не смотрят. Или делают вид, что не видят, начиная увлеченно покачиваться в такт музыке в наушниках или изучать взглядом ну очень интересное облачко на небе.
Эри тяжело дышать, поэтому голову сдавливает как резиновым упругим обручем. Он явно на размер меньше и с застежкой в области лба.
Эри приоткрывает рот, обреченно переводя взгляд на кровать. Вдруг это, и правда, все дурной сон.
Продолжением которого служит дом напротив. Который в точности внешними признаками копирует дом из общих с Наруто грез.
Эри видит тень. Как она дрожит в воздухе, силуэтом знакомым тревожа сознание. Да, даже так видны эти торчащие вихры на затылке. Рука упирается в бок, он вышагивает по комнате, по памяти огибая препятствия. И Эри, в ужасе прикрывая глаза, делает шаг в сторону, уступая тени дорогу.
Всего десять минут назад эта квартира была мутной, сквозь легкую пелену едва ощущаемой, но очень теплой.
А сейчас будто отсеялось все лишнее и далекое, вбирая в себя лишь последние крохи чувств. Все пропадет. Даже эта тень, которой в сущности сама и являешься.
Осознание этого принимается сознанием так просто.
Смотришь в стену как в замочную скважину, для обзора лишь небольшая часть, все остальное спрятано дверью-туманом.
Эри холодно. У Эри болит шея, и ноют плечи. Она замирает, задрав голову и, покачиваясь, изучает определенный и ограниченный квадрат на стене.
- Ты тут? Я позвонила... что такое?
Время словно серый пар спадает с потолка, медленно притягивается к полу, образуя завитки. Эри очень пусто. Она никогда не испытывала подобного и не может описать свое состояние конкретным словом. Но ей крайне пусто.
Микото нужна пара секунд, чтобы вспомнить имя.
- Эри?
- Зачем ты убрала картину?
- Какую картину?
Эри показывает пальчиком на стену перед собой. Там даже нет гвоздя. Остался маленькая дырочка, след на память.
Эри вытягивает пальчик, указывая точно на то место, где в рамке раньше висело изображение волка на снежном фоне. Зверь не выглядел свирепым. Он скорее излучал особое знание, которое присуще тому, кто видел что-то особенное. Такое, после чего меняется ход мыслей.
У Микото внутри все холодеет. Озноб до корней волос. Из уст маленькой, в сущности незнакомой девочки подобная фраза звучит жутко.
Не интонацией, не словами. А смыслом.
"Зачем ты сняла картину, мама".
- Откуда ты знаешь, что там висела картина?
- Она тебе не понравилась. Эти шторы тебе тоже не нравились, но их же ты не сняла.
Эри смотрит серьезно. Совсем по-другому. В этих глазах теперь тоже есть какое-то особое знание. Как у того волка на картине.
Учиха опускается на корточки перед девочкой. Колени дрожат. Руки тоже, но Микото жизненно необходимо сейчас кое-что спросить. Она с детства верила в реальность духов. В то, что мертвые могут являться в мир живых. И поведать то, что не успели.
- Эри... Кто тебе про это рассказал?
Наруто не мог. Саске купил картину за месяц до смерти, Узумаки не был в этом доме почти год до этого.
А Итачи никогда не видел дочку лучшего друга своего брата.
Эри удивлена, они пожимает плечами и слушает голос этой женщины. В котором прибавилось низких ноток.
- Никто не говорил. Она висела здесь месяц, как я могу этого не знать.
Взгляд девочки меняется. Он уже не столь серьезен, но наполнен такой смоляной тоской, что Микото не выдерживает и тянется пальцами к ее лицу.
Время продолжает закручиваться и распадаться вокруг них, и Эри не понимает, что она здесь делает или что она говорит.
Она стоит в своей комнате и не может понять, почему в ней синие шторы.
И почему мама выглядит такой перепуганной. Эри девять лет, и она со всего размаху врезалась в стену на новом велике. Помяла его так, что мало не покажется. Себе разодрала локоть и коленки. Эри боится, что мама будет ругать. И что брат посмеется над неуклюжестью.
Время снова начинает душить. В тот момент, когда Саске говорит: "Протяни руку". И Эри протягивает, касаясь кончиками пальцев лица Микото.
Учиха не видит перед собой этого ребенка, она видит своего сына, который всегда был такой своевольный, такой гордый. Но не всегда был замкнутым. Саске было девять лет, когда он успокоил мать одним лишь прикосновением. И улыбкой.
"Я больше не буду так гонять, прости. Маааам, давай не будем папе рассказывать?"
- Давай не будем...
У Микото внутри кровоточат шрамы. Расползаются в стороны пласты залеченного. Но она готова и дальше раздирать их ногтями, только бы не спугнуть этот момент болью или неверием.
Телефонный звонок звучит как проклятье. В комнату мгновенно просачивается шум с улицы. Мгновенно краски обретают былую яркость.
А к Эри мгновенно возвращается страх и чувство, граничащее с паникой.
- Да, - Микото отвечает как во сне и с душевным щемлением видит, как меняется взгляд напротив. - Наруто, ты уже... около дома? Да, верно, второй подъезд.
- Это папа?
Узумаки слышит голос дочки и срывается на быстрый бег. Несется по обледенелым тротуарам. Заворачивает за угол, еле удерживая в груди бешено колотящееся от волнения и темпа сердце.
Эри понимает, что она в ловушке. И не раздумывает ни секундочки прежде чем сорваться с места. Поспешно впрыгивает в сапоги и хватает куртку.
Изнутри комбинация открытия двери тоже сложна. Но это ни сколечко не останавливает.
Три поворота нижнего замка, щеколда и цепочка.
Эри нужно во что бы то ни стало сбежать из этого дома, пока сюда не пришел отец.
По лестнице быстрее - решает она и топочет вниз.
По лестнице быстрее - решает Наруто. И перешагивая через две ступеньки, спешит наверх.
Они встречаются в районе второго этажа, на пролете, где нет прохода к квартирам жильцов.
Эри спотыкается на месте, испуганно и оборонительно вцепившись в перилла. А Наруто, тяжело дыша, хватает дочку за руку, без надобности уже останавливая.
- Эри...
- Не трогай меня! Отпусти меня!
Резко и неблагодарно кричит, пытаясь вырваться. Но Наруто только еще отчаянней старается обнять и не отпускать.
Время замирает в метре над землей и железным звонким пластом падает на затертый тысячами шагов общественный пол.
Падает, больно царапая остатки реальной памяти и куски приобретенной. И весь этот сумбур отзвуками в сознании глушит понимание, отбирает силы.
Перед глазами снова туман. У сердца то самое чувство обреченности. Снова и снова.
Тени по стенам и голоса, смех.
- А давай - ну ее эту стенгазету, и фильмец посмотрим.
- Идиот, ты же обещал.
- Ну...
Широкая улыбка покачивается из стороны в сторону постепенно превращаясь в апельсиновую замерзшую корку. Она лежит рядом с ладонью, которая еще подрагивает, а в глаза впитывается пустота. Тотальная, могучая. Чтобы вобрать в себя всего тебя целиком, отбрасывая прочь ненужную теперь шкурку.
Эри колотит. Еще секунду назад брыкающееся тельце теперь жмется к отцу, до боли стискивает кожу на его ладони, отчаянно хватается выше, за куртку. Утыкается в пуховик и кричит. Громко, отчаянно, выталкивая из себя весь воздух. Не оставляя ни капли.
Не плачет, орет, не в силах видеть и чувствовать что-либо еще.
Наруто мгновенно подхватывает ее за спину, рывком опускается на корточки и прижимает дочку к себе, как можно крепче.
И она, уже обрывая крик, бормочет что-то в теплую ткань.
А Микото закрывает глаза и обессилено сползает вниз по стене на пролет выше.
@темы: Тень-тень-Нарутотень., Меломания., Нарутотень-арт., "Эри"
-
-
15.12.2012 в 23:09спасибо!
-
-
15.12.2012 в 23:17Музыка, кстати, случайно нашлась, когда часть уже редактировалась).
И раз уж часть мутная, спрошу - все понятно в целом?)
-
-
15.12.2012 в 23:35мутная? почему мутная? все понятно
в какой-то момент стало жутковато, потому что представила себе ощущения Микото (
ой не дай бог такое в жизни испытать, конечно) самая жуткая жуть - она такая - когда кто-то заглядывает в твою реальность откуда-то оттуда ...-
-
16.12.2012 в 00:17Мне даже кажется, что Микото хуже от всего этого, чем Наруто
-
-
16.12.2012 в 14:43определенно, для нее это сильный шок. как бы ни были близки Наруто и Саске, для Микото Саске - любимый сын, и увидеть такое...
-
-
16.12.2012 в 18:15