Дай мне день, чтоб тебе его отдать (с).
Название: Родные руины.
Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: Эри (Саске)*, Наруто/Саске/Наруто, Наруто/Хината, Микото, Итачи, Цунаде, Карин, Суйгетцу.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: ангст + что-то более светлое.
Размер: Мини.
Саммари (описание): После событий "Эри" прошло десять лет. Семейство Узумаки радуется гармонии, почти не помнит о причинах и следствиях. Но тут прошлая жизнь дает о себе знать. И прошлая смерть тоже. Вперед, Эри, в омут с головой.
Состояние: В процессе.
Дисклеймер: Персонажи – Кишимото. А остальное все мое.
Предупреждение: АУ, слеш, гет, мей би ООС, мистика.
Размещение: Меня спросите.
От автора: Идем дальше.
* Чтобы понять, почему имя Саске в скобочках после Эри - прочитайте это, советую. Не, ну правда.
А если вкратце - бум.Саске умер. И переродился дочкой Наруто и Хинаты.
Кстати значение имени "Эри" - счастливый, благословенный приз. Но это не столь важно, хотя и забавно.
Эри уже девятнадцать.
Глава 2. День рождения.Через час все кроме Хинаты захмелели. Хозяйка дома лишь пригубила шампанского и отставила бокал в сторону, приветливо улыбнувшись в ответ на неодобрительный взгляд Карин. Суйгетцу окончательно расслабился, откинувшись на спинку стула, и доброжелательно скалился после каждой шутки Наруто. Иногда хохотал. Лишь временами косился на Эри, которая все это время смотрела на него слишком пристально. Это было странно, но не смертельно, поэтому Суйгетцу терпел. Плюя на зябкое ощущение холодка по спине всякий раз, когда девушка звала его по имени. В ее тоне было что-то неуловимое, если бы мужчина был перед ней в чем-то виноват, он бы принял эти посылы за угрозы. Но виновен он не был, поэтому старался сконцентрироваться на прочих членах семьи Узумаки, максимально непринужденно отворачиваясь от Эри.
Двух бутылок не хватило. Гости вообще планировали отметить свой приезд куда более разгульно, так что Наруто ничего не оставалось, как мысленно чертыхнуться, но попросить дочку достать из "потайного места" припасенную до лучших времен бутылку коньяка.
Эри легко вспорхнула со стула. Мысли очистились, но давящее чувство никуда не делось. Оно тянулось за девушкой шлейфом, попытка закрыть за собой дверь его не обрубила.
- Оставь, жарко.
Эри прикрыла глаза и выпустила из пальцев дверную ручку. Они все равно в этом доме, куском дерева не отгородиться.
В комнате родителей дышать стало легче. Эри присела на корточки и потянула на себя откидывающуюся створку комода. Коньяк нашелся сразу - широкая бутылка, темное пойло. Эри взвесила в руке тяжесть алкоголя и стекла, резко поднялась на ноги, качнулась. Фоторамка на комоде с крайне ценным снимком покачнулась тоже и полетела вниз.
Эри взвизгнула, инстинктивно вскидывая руки. Память, почти святая память не должна биться.
- Все в порядке?
На пороге комнаты стояла Карин, с интересом и безо всякого стеснения разглядывая и семейное ложе, и пойманную кое-как фоторамку. Хохотнула отрывисто, размашистыми шагами преодолев пространство от себя до Эри, ухватилась пальцами за драгоценный снимок в "упаковке" и замерла.
- Я помню, это я снимала.
Пропадает куда-то вальяжность, женщина разглядывает былое, подмечая то, что уже забылось. Карин старается по возможности не смотреть на старые фотографии, это способно пошатнуть привычное отрицание закономерных эмоций. Когда-то казалось, что из этого можно вырасти. Нет, привычки бывают и на века.
- Ностальгия?
Эри смотрит почти сочувственно. Карин качает головой.
- Это называется по-другому.
- Вы знали Саске?
Эри старается произнести это имя как бы между прочим. Но оно режет и отчего-то вгоняет в краску. Так бывает, когда спрашиваешь о себе, со стеснением и с неоспоримым желанием похвалы или прочего положительного отклика.
- Да, жаль не так хорошо и долго, как хотелось бы.
Карин проводит пальцем по стеклу, будто волосы непослушные черные приглаживает. И Эри становится больно. И стыдно.
- Пойдемте, у меня есть добавка!
Девушка взглядом указывает на полную бутылку коньяка и улыбается знаменитой узумаковской улыбкой. Но сегодня она получается явно хуже, чем обычно.
- Знаешь, Эри, это такая удача, что ты родилась.
Не хватило чего-то, чтобы сказать "радость".
- Без тебя я не знаю, как бы Наруто все это пережил.
Эри не знает, что ответить на это. А отвечать ничего и не нужно.
Захмелевшее веселье тянется от одного участника застолья к другому. Наруто продолжает шутить, Карин требует караоке. А Эри одаривает Суйгетцу убийственным взглядом, когда тот обращается к ней по пустяковому вопросу.
- Самое время для разговоров по душам, дядя. Поговорим, а?
Суйгетцу почти нервно смеется и подмигивает главе семейства.
- Какая милая у тебя дочка.
Эри смотрит волком, а Наруто и в самом деле не понимает, что происходит. Потому что Эри и в самом деле милая. Но не сейчас.
Тост за тостом, за семью, за любовь, за дружбу, за будущее и даже за прошлое. И где-то в междумирье этого бреда Эри решает для себя, что так просто она этого не оставит. Она придумает что-нибудь. А пока можно ограничиться и просыпанной прямо Суйгетцу в тарелку с вкусностями солью.
Весна утекает талым снегом по изгибам улиц. Надвигается лето, даже солнце светит уже по-другому, готовится жарить всех и вся.
Эри сидит на лавочке в знакомом во всех жизнях парке. Первое июня могло бы стать началом новой жизни не хуже чем первое января. Мимо проходит парочка, у нее в руке - три изящные герберы. Стебли длинные и аккуратные, цветы - словно из дерева выструганные. Красные, но нежные невыносимо. Эри смотрит на них и внезапно вспоминает то, о чем не помнила и не задумывалась уже много лет. Очень много, когда-то это и была целая жизнь.
Прошивает горячей волной от горла до желудка, нестерпимое стремление, нестерпимая вспышка. Эри резво вскакивает на ноги и спешит к первому на ее пути цветочному киоску.
- Три герберы! - и задумавшись чуть, но все также уверенно. - Оранжевые.
Знакомый двор, знакомая лестница. Здесь все пахнет по-особому и оттого по-особому дышится. На каких-то пролетах идти сложнее, былое давно превратилось в болото и затягивает в себя, стоит только замедлиться. Но Эри только глаза закрывает, мчится дальше. И замирает перед нужной дверью.
Глубокий выдох. Как перед кабинетом, где проходит самый сложный в жизни экзамен, от которого зависит твое будущее. Тебе страшно, но ты не можешь не войти.
Эри прячет изящный букетик за спиной и звонит, с особой аккуратностью надавливая на круглую кнопку. Три раза, последний - чуть длиннее прочих. Тоже привычка на века.
А за железной дверью, запертой на новый замок в слишком просторной для одного человека квартире суетится Микото. У нее сегодня день рождения, она ждет в гости своего сына. Своего единственного сына. Хлопочет в неоспоримом желании накормить его повкусней. Этот день будет одним из дней счастья. Счастья единения остатков семьи.
Женщина слышит трели дверного звонка и удивленно смотрит на часы. Еще же слишком рано, это не может быть Итачи.
Вытирая руки о передник, и все равно спешит открыть. Быть может, это соседка - поздравить или за солью.
Два поворота ключа, и Микото замирает, охваченная слабостью воспоминаний и ощущений. На пороге - Эри.
Девушка медлит, переминается с ноги на ногу. Но сморит прямо в глаза. В ее голубых не небо, а отражение неба в окнах домов. Больше блеска, ближе к людям. Микото окончательно поседела, состарилась, но мысли уносят ее на десять лет назад, когда она привела в этот дом маленькую потерявшуюся девочку. А эта девочка стала ей так дорога как любимая картина в музее. Смотришь, помнишь, но каждый день - на расстоянии.
- Эри...
- С днем рождения!
В подарок - улыбка и три герберы. Тонкие пальчики бережно передают цветы в руки женщине, все еще неловко, но не жалко нисколько, что пришла. Что поздравила.
- Я увидела герберы и вспомнила про твой... про ваш день рождения.
Маму зовешь на "ты" не потому что не уважаешь, а потому что мама - это друг. Но эта женщина перед тобой уже не твоя мама. Уже нет, к сожалению.
- Зайдешь?
У Микото дрожат руки, она нежно сжимает в них подарок и также нежно смотрит на девушку. И Эри думает, что было бы, если бы ее не приняли сегодня на этом пороге, прогнали бы, отталкивая от себя ненужные и неприятные воспоминания из прошлого.
Нет, мама не могла так поступить.
Эри кивает, соглашаясь, толком не осознавая, чья это сейчас мелькнула мысль.
- Через час придет Итачи.
Микото ставит на стол третью тарелку. И этот незначительный жест - теплым медом по изгибам души.
- Я помогу, - слишком громко предлагает Эри. И как совсем недавно, когда была субботним утром рядом с Наруто и Хинатой, режет овощи на салат, заправляет его майонезом, размешивает, одобрительно кивает самой себе.
Из открытого окна пахнет свежескошенной травой – ядреный привкус зеленых мучеников. Только же выросла, зачем нужно было стричь. Приготовления закончены, и Микото аккуратно снимает фартук.
- Ты ведь останешься?
- Да! – Эри широко улыбается, тряхнув светлой шевелюрой. Семейный жест.
Вместе с приходом Итачи появляется ощущение приятной боли в сердце. Его кто-то сжимает бережно, затем надавливает на грудь и отпускает на секунду. А затем – все заново. Эри шутит, смеется, Эри подражает Наруто, мысленно соединяет всех сидящих за этим столом, мысленно берет каждого за руку. И понимает, что не может почувствовать ответного пожатия.
Неожиданное молчание обескураживает. Эри поднимает бокал и пытается выдавить из себя тост.
- За вас. За прекрасного… человека и чудесную…
Мать.
- … женщину.
Микото смотрит ласково, подается вперед, касается пальцами чуть дрожащей ладони девушки. Итачи смотрит удивленно с примесью неодобрения. Он не понимает, что здесь делает эта особа. Да, его предупредили о том, что она дочь Наруто. Ну и что с того?
Эри больно. Эри понимает, что она опять раздирает ногтями старые раны. И не только чужие, но и свои. Былое тепло сменяется желанием жить не здесь и сейчас, а тогда и раньше. Вернуться, дико хочется вернуться. Чтобы Микото смотрела не с такой скорбью во взгляде, чтобы не видеть усталого лица Итачи, поговорить бы с ним, но он отворачивается и задумчиво разглядывает две вазы на подоконнике. В каждой – по три герберы. Одни – подарила эта девушка, другие - он принес сам. Мама их очень любит.
Эри не чувствует себя, как в детстве, полноценной только благодаря сохранности воспоминаний. Она заглядывает вглубь себя и натыкается на туман. Гибкий, скользящий меж пальцев. Ау, кто здесь?
Эри понимает, как далека она теперь от того чувства единения, которое накатило на нее на пороге этой квартиры десять лет назад.
- Я пойду.
Это не уход, это побег. Микото взволнованно вглядывается в побледневшее лицо девушки и шепчет:
- Приходи, хоть иногда.
Эри кивает, Эри боится лишний раз поднять голову, Эри душно, а желание понять, что происходит, притупляет все иное.
На улице легче не становится. Дико хочется позвонить отцу. Не вываливая на него свои непонятные мироощущения, а просто. Чтобы поговорить.
Нет. Эри сжимает в руке корпус мобильного телефона и прикрывает глаза. Позади хлопает дверь подъезда, и кто-то раздраженно бурчит о всяких идиотках, которые вечно загораживают проход.
Солнце топит в волнах света летние улицы. Обволакивает теплом макушку, руки, ноги, все тело. По очереди и разом. Удивительно достоверное и всеобъемлющее чувство. Распахнуть глаза – больно. Слепит. А если закрыть – черно-красная дрожащая пленка. С очертаниями окон, что в доме напротив.
Эри вспоминает Суйгетцу и его ухмылку, и у нее непроизвольно сжимаются кулаки. Эри вспоминает Микото и Итачи, и у нее холодеет у сердца. Эри вспоминает Наруто, и ее затапливает отчаяние. Все могло быть по-другому. И все разговоры о том, что этот вариант их жизни - лучше и тоже очень хорош и радостен – бред.
Эри не из тех, кто мгновенно принимает важные решения, но она срывается с места и со всех ног бежит к так удачно замеченной вывеске. И уже внутри, переводя дух и усаживаясь в кресло, она смотрит на себя в зеркало с неприсущей ей мрачностью. Но с вполне характерным упрямством.
- Что желаете?
- Подстричься, коротко. И покраситься.
Город по-прежнему купается в солнце. Наруто и не думал, что можно заснуть в переполненном вагоне метро. Но его гул сегодня особенно убаюкивающий. За широкими окнами мелькает чернота, а под ногами образовывается пыль. Она густеет на глазах и прорастает желтыми побегами. Узумаки оглядывается по сторонам: почти ничего не видно, только слышны чьи-то всхлипывания и бормотание. Наруто уверенно разрезает ладонью черно-красную пленку, отделяющую его от чего-то важного. И видит обломки многоэтажного дома.
Между бетонными уродливыми кусками и обрывками арматуры мечется Эри. Плачет, поспешно вытирая мокрые щеки трясущимися руками, переворачивает бесформенные крышки коробок из-под обуви, из-под хрустящих печений. Откидывает в сторону грязные бумаги, исписанные неразборчивыми словами, швыряется сигаретными блоками, старыми дисками, бесится, хмурится и снова плачет. И ищет, ищет, ищет.
- Эри!
Голос глушится, прессуется, ни капли звонкости. Но девушка все равно слышит. Вскидывает голову и кричит в ответ враждебно и страшно.
- Отстань! Не мешай мне! Уйди! Уйди!
Наруто замирает. Ему обидно и холодно. И ему словно тоже девятнадцать лет. И кажется, что вот сейчас, вот еще чуть-чуть, и кто-то подойдет сзади и обнимет за плечи. Успокоит своим присутствием. Наруто ждет, сжимая и разжимая напряженные пальцы. Ну, где же, где. Не выдерживает, оборачивается. Но сзади – никого. Только серый туман.
Только ощущение пустоты. Толчок – и в сознание прорываются реальные и такие ненужные сейчас слова:
- Осторожно, двери закрываются.
Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: Эри (Саске)*, Наруто/Саске/Наруто, Наруто/Хината, Микото, Итачи, Цунаде, Карин, Суйгетцу.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: ангст + что-то более светлое.
Размер: Мини.
Саммари (описание): После событий "Эри" прошло десять лет. Семейство Узумаки радуется гармонии, почти не помнит о причинах и следствиях. Но тут прошлая жизнь дает о себе знать. И прошлая смерть тоже. Вперед, Эри, в омут с головой.
Состояние: В процессе.
Дисклеймер: Персонажи – Кишимото. А остальное все мое.
Предупреждение: АУ, слеш, гет, мей би ООС, мистика.
Размещение: Меня спросите.
От автора: Идем дальше.
* Чтобы понять, почему имя Саске в скобочках после Эри - прочитайте это, советую. Не, ну правда.
А если вкратце - бум.Саске умер. И переродился дочкой Наруто и Хинаты.
Кстати значение имени "Эри" - счастливый, благословенный приз. Но это не столь важно, хотя и забавно.
Эри уже девятнадцать.
Глава 2. День рождения.Через час все кроме Хинаты захмелели. Хозяйка дома лишь пригубила шампанского и отставила бокал в сторону, приветливо улыбнувшись в ответ на неодобрительный взгляд Карин. Суйгетцу окончательно расслабился, откинувшись на спинку стула, и доброжелательно скалился после каждой шутки Наруто. Иногда хохотал. Лишь временами косился на Эри, которая все это время смотрела на него слишком пристально. Это было странно, но не смертельно, поэтому Суйгетцу терпел. Плюя на зябкое ощущение холодка по спине всякий раз, когда девушка звала его по имени. В ее тоне было что-то неуловимое, если бы мужчина был перед ней в чем-то виноват, он бы принял эти посылы за угрозы. Но виновен он не был, поэтому старался сконцентрироваться на прочих членах семьи Узумаки, максимально непринужденно отворачиваясь от Эри.
Двух бутылок не хватило. Гости вообще планировали отметить свой приезд куда более разгульно, так что Наруто ничего не оставалось, как мысленно чертыхнуться, но попросить дочку достать из "потайного места" припасенную до лучших времен бутылку коньяка.
Эри легко вспорхнула со стула. Мысли очистились, но давящее чувство никуда не делось. Оно тянулось за девушкой шлейфом, попытка закрыть за собой дверь его не обрубила.
- Оставь, жарко.
Эри прикрыла глаза и выпустила из пальцев дверную ручку. Они все равно в этом доме, куском дерева не отгородиться.
В комнате родителей дышать стало легче. Эри присела на корточки и потянула на себя откидывающуюся створку комода. Коньяк нашелся сразу - широкая бутылка, темное пойло. Эри взвесила в руке тяжесть алкоголя и стекла, резко поднялась на ноги, качнулась. Фоторамка на комоде с крайне ценным снимком покачнулась тоже и полетела вниз.
Эри взвизгнула, инстинктивно вскидывая руки. Память, почти святая память не должна биться.
- Все в порядке?
На пороге комнаты стояла Карин, с интересом и безо всякого стеснения разглядывая и семейное ложе, и пойманную кое-как фоторамку. Хохотнула отрывисто, размашистыми шагами преодолев пространство от себя до Эри, ухватилась пальцами за драгоценный снимок в "упаковке" и замерла.
- Я помню, это я снимала.
Пропадает куда-то вальяжность, женщина разглядывает былое, подмечая то, что уже забылось. Карин старается по возможности не смотреть на старые фотографии, это способно пошатнуть привычное отрицание закономерных эмоций. Когда-то казалось, что из этого можно вырасти. Нет, привычки бывают и на века.
- Ностальгия?
Эри смотрит почти сочувственно. Карин качает головой.
- Это называется по-другому.
- Вы знали Саске?
Эри старается произнести это имя как бы между прочим. Но оно режет и отчего-то вгоняет в краску. Так бывает, когда спрашиваешь о себе, со стеснением и с неоспоримым желанием похвалы или прочего положительного отклика.
- Да, жаль не так хорошо и долго, как хотелось бы.
Карин проводит пальцем по стеклу, будто волосы непослушные черные приглаживает. И Эри становится больно. И стыдно.
- Пойдемте, у меня есть добавка!
Девушка взглядом указывает на полную бутылку коньяка и улыбается знаменитой узумаковской улыбкой. Но сегодня она получается явно хуже, чем обычно.
- Знаешь, Эри, это такая удача, что ты родилась.
Не хватило чего-то, чтобы сказать "радость".
- Без тебя я не знаю, как бы Наруто все это пережил.
Эри не знает, что ответить на это. А отвечать ничего и не нужно.
Захмелевшее веселье тянется от одного участника застолья к другому. Наруто продолжает шутить, Карин требует караоке. А Эри одаривает Суйгетцу убийственным взглядом, когда тот обращается к ней по пустяковому вопросу.
- Самое время для разговоров по душам, дядя. Поговорим, а?
Суйгетцу почти нервно смеется и подмигивает главе семейства.
- Какая милая у тебя дочка.
Эри смотрит волком, а Наруто и в самом деле не понимает, что происходит. Потому что Эри и в самом деле милая. Но не сейчас.
Тост за тостом, за семью, за любовь, за дружбу, за будущее и даже за прошлое. И где-то в междумирье этого бреда Эри решает для себя, что так просто она этого не оставит. Она придумает что-нибудь. А пока можно ограничиться и просыпанной прямо Суйгетцу в тарелку с вкусностями солью.
Весна утекает талым снегом по изгибам улиц. Надвигается лето, даже солнце светит уже по-другому, готовится жарить всех и вся.
Эри сидит на лавочке в знакомом во всех жизнях парке. Первое июня могло бы стать началом новой жизни не хуже чем первое января. Мимо проходит парочка, у нее в руке - три изящные герберы. Стебли длинные и аккуратные, цветы - словно из дерева выструганные. Красные, но нежные невыносимо. Эри смотрит на них и внезапно вспоминает то, о чем не помнила и не задумывалась уже много лет. Очень много, когда-то это и была целая жизнь.
Прошивает горячей волной от горла до желудка, нестерпимое стремление, нестерпимая вспышка. Эри резво вскакивает на ноги и спешит к первому на ее пути цветочному киоску.
- Три герберы! - и задумавшись чуть, но все также уверенно. - Оранжевые.
Знакомый двор, знакомая лестница. Здесь все пахнет по-особому и оттого по-особому дышится. На каких-то пролетах идти сложнее, былое давно превратилось в болото и затягивает в себя, стоит только замедлиться. Но Эри только глаза закрывает, мчится дальше. И замирает перед нужной дверью.
Глубокий выдох. Как перед кабинетом, где проходит самый сложный в жизни экзамен, от которого зависит твое будущее. Тебе страшно, но ты не можешь не войти.
Эри прячет изящный букетик за спиной и звонит, с особой аккуратностью надавливая на круглую кнопку. Три раза, последний - чуть длиннее прочих. Тоже привычка на века.
А за железной дверью, запертой на новый замок в слишком просторной для одного человека квартире суетится Микото. У нее сегодня день рождения, она ждет в гости своего сына. Своего единственного сына. Хлопочет в неоспоримом желании накормить его повкусней. Этот день будет одним из дней счастья. Счастья единения остатков семьи.
Женщина слышит трели дверного звонка и удивленно смотрит на часы. Еще же слишком рано, это не может быть Итачи.
Вытирая руки о передник, и все равно спешит открыть. Быть может, это соседка - поздравить или за солью.
Два поворота ключа, и Микото замирает, охваченная слабостью воспоминаний и ощущений. На пороге - Эри.
Девушка медлит, переминается с ноги на ногу. Но сморит прямо в глаза. В ее голубых не небо, а отражение неба в окнах домов. Больше блеска, ближе к людям. Микото окончательно поседела, состарилась, но мысли уносят ее на десять лет назад, когда она привела в этот дом маленькую потерявшуюся девочку. А эта девочка стала ей так дорога как любимая картина в музее. Смотришь, помнишь, но каждый день - на расстоянии.
- Эри...
- С днем рождения!
В подарок - улыбка и три герберы. Тонкие пальчики бережно передают цветы в руки женщине, все еще неловко, но не жалко нисколько, что пришла. Что поздравила.
- Я увидела герберы и вспомнила про твой... про ваш день рождения.
Маму зовешь на "ты" не потому что не уважаешь, а потому что мама - это друг. Но эта женщина перед тобой уже не твоя мама. Уже нет, к сожалению.
- Зайдешь?
У Микото дрожат руки, она нежно сжимает в них подарок и также нежно смотрит на девушку. И Эри думает, что было бы, если бы ее не приняли сегодня на этом пороге, прогнали бы, отталкивая от себя ненужные и неприятные воспоминания из прошлого.
Нет, мама не могла так поступить.
Эри кивает, соглашаясь, толком не осознавая, чья это сейчас мелькнула мысль.
- Через час придет Итачи.
Микото ставит на стол третью тарелку. И этот незначительный жест - теплым медом по изгибам души.
- Я помогу, - слишком громко предлагает Эри. И как совсем недавно, когда была субботним утром рядом с Наруто и Хинатой, режет овощи на салат, заправляет его майонезом, размешивает, одобрительно кивает самой себе.
Из открытого окна пахнет свежескошенной травой – ядреный привкус зеленых мучеников. Только же выросла, зачем нужно было стричь. Приготовления закончены, и Микото аккуратно снимает фартук.
- Ты ведь останешься?
- Да! – Эри широко улыбается, тряхнув светлой шевелюрой. Семейный жест.
Вместе с приходом Итачи появляется ощущение приятной боли в сердце. Его кто-то сжимает бережно, затем надавливает на грудь и отпускает на секунду. А затем – все заново. Эри шутит, смеется, Эри подражает Наруто, мысленно соединяет всех сидящих за этим столом, мысленно берет каждого за руку. И понимает, что не может почувствовать ответного пожатия.
Неожиданное молчание обескураживает. Эри поднимает бокал и пытается выдавить из себя тост.
- За вас. За прекрасного… человека и чудесную…
Мать.
- … женщину.
Микото смотрит ласково, подается вперед, касается пальцами чуть дрожащей ладони девушки. Итачи смотрит удивленно с примесью неодобрения. Он не понимает, что здесь делает эта особа. Да, его предупредили о том, что она дочь Наруто. Ну и что с того?
Эри больно. Эри понимает, что она опять раздирает ногтями старые раны. И не только чужие, но и свои. Былое тепло сменяется желанием жить не здесь и сейчас, а тогда и раньше. Вернуться, дико хочется вернуться. Чтобы Микото смотрела не с такой скорбью во взгляде, чтобы не видеть усталого лица Итачи, поговорить бы с ним, но он отворачивается и задумчиво разглядывает две вазы на подоконнике. В каждой – по три герберы. Одни – подарила эта девушка, другие - он принес сам. Мама их очень любит.
Эри не чувствует себя, как в детстве, полноценной только благодаря сохранности воспоминаний. Она заглядывает вглубь себя и натыкается на туман. Гибкий, скользящий меж пальцев. Ау, кто здесь?
Эри понимает, как далека она теперь от того чувства единения, которое накатило на нее на пороге этой квартиры десять лет назад.
- Я пойду.
Это не уход, это побег. Микото взволнованно вглядывается в побледневшее лицо девушки и шепчет:
- Приходи, хоть иногда.
Эри кивает, Эри боится лишний раз поднять голову, Эри душно, а желание понять, что происходит, притупляет все иное.
На улице легче не становится. Дико хочется позвонить отцу. Не вываливая на него свои непонятные мироощущения, а просто. Чтобы поговорить.
Нет. Эри сжимает в руке корпус мобильного телефона и прикрывает глаза. Позади хлопает дверь подъезда, и кто-то раздраженно бурчит о всяких идиотках, которые вечно загораживают проход.
Солнце топит в волнах света летние улицы. Обволакивает теплом макушку, руки, ноги, все тело. По очереди и разом. Удивительно достоверное и всеобъемлющее чувство. Распахнуть глаза – больно. Слепит. А если закрыть – черно-красная дрожащая пленка. С очертаниями окон, что в доме напротив.
Эри вспоминает Суйгетцу и его ухмылку, и у нее непроизвольно сжимаются кулаки. Эри вспоминает Микото и Итачи, и у нее холодеет у сердца. Эри вспоминает Наруто, и ее затапливает отчаяние. Все могло быть по-другому. И все разговоры о том, что этот вариант их жизни - лучше и тоже очень хорош и радостен – бред.
Эри не из тех, кто мгновенно принимает важные решения, но она срывается с места и со всех ног бежит к так удачно замеченной вывеске. И уже внутри, переводя дух и усаживаясь в кресло, она смотрит на себя в зеркало с неприсущей ей мрачностью. Но с вполне характерным упрямством.
- Что желаете?
- Подстричься, коротко. И покраситься.
Город по-прежнему купается в солнце. Наруто и не думал, что можно заснуть в переполненном вагоне метро. Но его гул сегодня особенно убаюкивающий. За широкими окнами мелькает чернота, а под ногами образовывается пыль. Она густеет на глазах и прорастает желтыми побегами. Узумаки оглядывается по сторонам: почти ничего не видно, только слышны чьи-то всхлипывания и бормотание. Наруто уверенно разрезает ладонью черно-красную пленку, отделяющую его от чего-то важного. И видит обломки многоэтажного дома.
Между бетонными уродливыми кусками и обрывками арматуры мечется Эри. Плачет, поспешно вытирая мокрые щеки трясущимися руками, переворачивает бесформенные крышки коробок из-под обуви, из-под хрустящих печений. Откидывает в сторону грязные бумаги, исписанные неразборчивыми словами, швыряется сигаретными блоками, старыми дисками, бесится, хмурится и снова плачет. И ищет, ищет, ищет.
- Эри!
Голос глушится, прессуется, ни капли звонкости. Но девушка все равно слышит. Вскидывает голову и кричит в ответ враждебно и страшно.
- Отстань! Не мешай мне! Уйди! Уйди!
Наруто замирает. Ему обидно и холодно. И ему словно тоже девятнадцать лет. И кажется, что вот сейчас, вот еще чуть-чуть, и кто-то подойдет сзади и обнимет за плечи. Успокоит своим присутствием. Наруто ждет, сжимая и разжимая напряженные пальцы. Ну, где же, где. Не выдерживает, оборачивается. Но сзади – никого. Только серый туман.
Только ощущение пустоты. Толчок – и в сознание прорываются реальные и такие ненужные сейчас слова:
- Осторожно, двери закрываются.
@темы: Тень-тень-Нарутотень., Нарутотень-арт., "Эри"
-
-
13.05.2013 в 07:27Понравилось очень, спасибо. Я думаю, Суйгецу ждет "веселая" жизнь)) И как всегда на самом интересном месте
-
-
13.05.2013 в 07:53-
-
13.05.2013 в 11:36веселье ему обеспечено, это точно).
о да, определенно их реакция интресна и занятна будет, неожиданно все-таки).
Спасибо)
Cevitta,
и это главное) спасибо)
-
-
13.05.2013 в 14:50-
-
13.05.2013 в 16:45Зная Саске, Суйгецу придется не сладко.
У Наруто там шок не случится, когда он перекрашенную Эри?
-
-
13.05.2013 в 19:54Эники-Беники,
спасибо за прочтение!
не очень сладко, я бы сказала).
мммм, ну в любом случае равнодушным к этому событию он точно не останется, тем более после такого нежданного сна