Фик для VIS =)

[Серебряная]

С днем рождения, VIS!

В который раз поздравляю тебя, и на этот раз хочется подарить тебе все же нечто законченное. А не как в прошлый раз). Оно не такое крутое, какое могло быть, у меня в последнее время с фиками вообще не клеится. Но все равно, надеюсь, что ты найдешь в нем что-то интересное и занятное).

Название: Крайний дом на Дуговой улице.
Автор: Серебряная.
Бета: -
Пейринг: его нет, тут просто небольшая зарисовка. Персонажи - Лина, бабушка, Смотритель.
Рейтинг: G.
Жанр: повествовательный?)
Размер: Мини.
Саммари (описание): Для чего нужно или не нужно рассказывать детям страшные истории, когда хочешь, чтобы они слушались.
Состояние: Закончен.
Дисклеймер: На самом деле тут из мира Наруто - только упоминание одного имени. Ну, и это мир одного моего фика, который был основан на мире Наруто. Как-то так. Поэтому - тут почти все мое.
Предупреждение: -
Размещение: Меня спросите.
От автора: Когда начинала писать - было такое странное чувство, почти ностальгия. Будто открыл старую книгу, которой зачитывался раньше. Почти радостно было даже, получилось - простенько и глупенько, но я все равно старалась.

Крайний дом на Дуговой улице.

Каждый раз когда отец на неделю уходил разбирать каменные или снежные завалы в другой город, Лина с затаенной надеждой ждала, что он передумает, или что справятся без него, или снег сам по себе растает, а камни укатятся в приготовленные для них ямы без посторонней помощи. Или что отец хотя бы оставит ее дома одну, а не возьмет, как обычно, за руку и не поведет к бабушке.
- Я самостоятельная! - каждый раз вставала в позу Лина, но ее не слушали. Она была слишком мала и слишком непредсказуема. И все еще боялась темноты.
- Будь хорошей девочкой, - каждый раз просил отец, одевая ей на голову вязаную шапку и заботливо заправляя под теплую ткань спутанную темную челку. И Лине сразу становилось стыдно признаться, что она боится ночевать на Дуговой улице куда больше, чем одна в темном доме.
Бабушка была добрая, но грубоватая. По утрам ее невозможно было оторвать от домашних дел, днем - от перебирания старых вещей в таком же старом сундуке, а вечером и ночью - от беспробудного сна. Спала она так крепко, что Лина легко могла вскарабкаться на нее, попрыгать, крикнуть "эгегей" и не получить на это никакой реакции.
Зимой по ночам было еще темнее и еще таинственней. Луну и звезды часто закрывали бесконечными пластами ползущие по небу плотные тучи, а снег под окнами иногда хрустел сам по себе, заставляя вздрагивать и думать, что кто-то молча и неторопливо прохаживается мимо вашего дома.
Бабушка не любила долгие разговоры и сказочные истории. Лина помнила только одну, но правдивую, которую ей рассказали пару лет назад и после которой она так сильно стала противиться пребыванию в крайнем доме на Дуговой улице.
Все в городе знали про указ. Про то, что несчастливым жителям этих домов приходится гасить свет ровно в десять и после этого ни под каким предлогом его не включать и не выходить на улицу. Все знали, что за данным порядком следит Смотритель. Но бабушка рассказала кое-что еще.
- Пару лет назад в соседнем доме жил мальчик. И ему родители строго-настрого запретили включать свет после десяти. Но он был глупым и упертым мальчиком, не послушался. Зажег лампу. Сидит, радуется. Вдруг - стук в дверь. Один, второй, третий. Аккуратный такой стук. А потом - бах, и со всей силы по двери что-то ударило, как здоровенным молотком. Мальчик испугался, но свет не выключил. Стук прекратился, а потом дверь сама собой открылась - и на пороге появился Смотритель. Здоровенный такой, в меховой шубе. Он рааааааз - подошел к мальчику и под шубу его спрятал. За ослушание. И родители ничего уже сделать не смогли. Сгинул мальчик, потому что королевский указ нарушил и родителей не послушал.
У Лины от этой истории мурашки по коже бегали, еще и бабушка говорила все это с таким серьезным лицом, так грозила пальцем, что грех было не поверить. Правда, отец над этим рассказом смеялся, трепал дочку по голове и говорил:
- Она тебя просто пугает. Но этот запрет и правда не нужно нарушать, хорошо?
Лина тут же кивала, но все равно каждый раз со страхом шла в крайний дом на Дуговой улице. Бабушка из него почти не выходила, у нее были больные ноги и, как она сама говорила, много дел.
Летом Лина срывала растущие вдоль дороги цветы и мастерила из них недолговечных куколок. Осенью - украшала забор багровыми и желтыми опавшими листьями. Весной - как собачка раскапывала талый снег в поисках первых белых цветов. А зимой - лепила небольших снеговиков из холодного хрустящего снега и усаживала их на лавочку рядом с крыльцом.
А дома, вне зависимости от времени года, на чуть желтоватых листах бумаги бледными красками, найденными под кроватью, рисовала все, что запомнила за день.
Сегодня был спокойный снежный вечер. Бабушка уже спала, похрапывая в подушку и периодически недовольно будто вздыхая. Лина сидела в соседней комнате за столом, рассматривала свои же старые рисунки и то и дело поглядывала на часы. Она до дрожи в коленках боялась пропустить то время, когда стрелки подойдут к десяти. Она до жути боялась, что пропустит этот момент, и к ним в дом постучит Смотритель.
Поэтому Лина погасила свет заранее, забралась с головой под одеяло и прислушалась. В окно то и дело стучала ветка почти вплотную прижавшейся к дому яблони, где-то хлопнула дверь, скрипнуло крыльцо. Послышался чей-то голос. Отдаленный, странный, даже угрожающий. Слова уносил с собой зимний ветер, ночь вступала в свои права, а Лина, закутанная в теплое одеяло, медленно и осторожно высунула голову наружу и подползла к окну.
Было страшно, но она ведь погасила свет, она ведь не выходит на улицу. Мир поделился на черное и белое. Сверху была кромешная тьма, не нарушаемая ни единым проблеском, снизу - искрящийся серебристый снег. Лина знала, что вон там - справа, восточные ворота. Знала, что за ними широкая въездная дорога, на которую днем можно было смотреть сколько угодно, стоя возле застывшего постового и держась утепленными варежками руками за металлические прутья ограды. По этой дороге шли в город и из города повозки. Иногда одинокие путники: пешком и на лошадях, красивых и величественных. Они трясли головами, фыркали и выпускали изо рта клубы теплого пара. Лине так хотелось до них дотронуться, но она не решалась.
Послышались шаги, чьи-то сапоги хрустели по снежной дороге, и Лина тут же спряталась под окно, опустив глаза. Кто-то прошел мимо, медленно и осторожно. Девочке казалось, что он точно знает, что она не спит, казалось, что он смотрит прямо в окно и ждет, когда она снова захочет выглянуть. Вдруг Смотритель заберет ее за это. Нет, она не будет смотреть, она будет хорошей девочкой.
Шаги затихли, а Лина все еще сидела на кровати, неудобно согнувшись под окном с широко открытыми и устремленными в пол глазами.
На следующий день соседские дети подняли ее на смех. Она иногда ходила к ним играть на Рябиновую улицу, та была ближе всего. Лина до этого дня никогда не рассказывала им историю про здоровенного Смотрителя в меховой шубе, а сегодня решилась, но никто не поверил.
- Да ладно тебе, ты что - трехлетняя? Моя мама даже знала предыдущего, хороший дядька, Джирайя зовут. А ты наслушалась бредней своей бабки и теперь трясешься от страха, как заяц.
- Предыдущего? А почему его заменили? Может, этот как раз и есть - злой. Того доброго заморил, а сам теперь ходит и ждет, что кто-нибудь указ нарушит.
Дети, стоящие вокруг, так и прыснули со смеху.
- Дурочка ты, Лина, хоть раз бы ему дверь открыла и проверила.
К вечеру разыгралась метель. Бабушка легла спать раньше обычного, приговаривая, что кости сегодня особенно сильно ломит, видать, непогода такая не на один день. Лина молча пережевывала помазанный сверху вареньем оладушек и сосредоточенно думала. Брови то и дело сводились к переносице, а молоко в кружке стремительно остывало.
Время близилось к десяти. Девочка сидела рядом с зажженной лампой и выпученными глазами смотрела в стену. Она не хотела, чтобы ее забрал к себе под шубу Смотритель, она не хотела, чтобы бабушка или папа наругали ее за непослушание. Но вспомнив, как заливисто смеялись соседские ребята, Лина сжала что было силы кулаки и смело посмотрела на часы. Тут же скукожившись и сморщившись от прокатившего по спине страха - 22:10.
Свет от непогашенной лампы являл на стенах причудливые тени, вьюга за окном чуть поутихла, но все равно подвывала у входной двери. Сердце учащенно стучало в груди, и рядом с ним, внутри словно натягивалась невидимая нить, заставляющая трястись все тело.
Все было тихо. А потом - медленные шаги. Лина задержала дыхание и - тук, тук, тук. В дверь постучали, размеренно и четко, побуждая открыть. Девочка замерла, ей казалось, что от страха она не сможет даже шевельнуться. Но когда стук повторился, став более настойчивым, Лина в мгновение ока подалась вперед и погасила лампу.
На пороге все еще кто-то стоял. И можно было бы распахнуть дверь и увидеть, наконец, кто бы прав: бабушка или соседские мальчишки. Но девочка не могла сдвинуться с места, она представила себе, как над ней возвышается огромный Смотритель, как берет ее за шиворот здоровенной рукой и запихивает себе под шубу. От страха захотелось пищать, и Лина тихонько заныла.
Ее называли дурой, ее называли трусихой. И получается, так оно и есть?
На крыльце раздалось какое-то шуршание, а затем новые шаги. Все такие же медленные, но уже удаляющиеся. Смотритель больше не хотел войти в дом, и Лину прожгло потрясающей мыслью. Подсмотреть. Украдкой, осторожно. Быстро: раз и все. Никто не узнает, никто не наругает.
Страх наказания тяжелил голову, но девочка уже решилась. Она резко накинула на себя зимнюю куртку, влезла в сапоги и обернулась. Бабушка мирно похрапывала у себя в комнате, на часах было 22:15, а за окном уже почти мирно и не вьюжно падал на землю свежий снег.
Решено. Одним глазком. Лина, стараясь ступать, как можно тише, подходит к задней двери. Оставляя на столе неубранные рисунки и не закрытые краски. Оставляя свои страшные сны о Дуговой улице - и глупым, но решительным воришкой выскальзывает на улицу.
Зимний город спит. Неподалеку непреступно возвышаются восточные ворота, на заборе прямо рядом с лавкой, на которой все еще сидят два вчерашних снеговика, спит нахохлившаяся ворона. И ни души. Ни Смотрителя, никого.
Лина обиженно поджимает губы. Как же так, только решилась, только набралась смелости - и даже спины его не увидела. Девочка стоит, выглядывая из-за угла деревянного спящего дома и тяжело вздыхает. Она нарушила запрет, но ничего не произошло.
Внезапно слышатся три хлопка. Лина поворачивает голову на звук и отчетливо видит перед воротами две высокие фигуры. Черные с головы до ног, глубокие капюшоны скрывают и без того скрытые лица. Один из них опускает руки - и тут же слышится скрежет открывающихся ворот.
Девочка во все глаза смотрит на это запретное, необычное, загадочное действо, все сильнее и сильнее "выпадая" из-за угла. Кто-то должен войти в город через ворота? Кто-то должен выйти?
Сердце бьется еще сильнее и быстрее все от того же страха и от близости тайны. А затем отрывисто замирает, кажется, что и останавливается вовсе, когда девочке резко закрывают глаза и рот протянутыми со спины руками.
Лина только и успела, что пискнуть, дернувшись в жалкой попытке отпихнуть от себя этого кого-то. Но ее удержали силой и голосом, который звучал беспрекословно и ровно:
- Не двигайся и не кричи. Зачем ты вышла на улицу? Ты слышала про указ?
Лина не могла соврать, просто не могла, поэтому кивнула, чувствуя, что готова в любую секунду разреветься. Это ведь Смотритель, верно? И он сейчас запихнет ее себе под шубу, и она сгинет там, как и остальные дети.
Минуты ползли медленно, как те забавные улитки, которых Лина любила собирать летом у ручья. Ладони у незнакомца были холодные, держали крепко. А когда отпустили, девочка почему-то еще пару секунд стояла неподвижно, до тех пор пока ее снова не поймали - теперь уже просто взяв за руку.
- Так почему ты нарушила указ? - раздался из-за спины все тот же голос.
Лина вжала голову в плечи и медленно развернулась, ожидая увидеть либо огромного мужчину в меховой шубе, хотя голос ему не очень подходил, либо королевского стража, который отправит прямиком в тюрьму. И девочка уже не знала, что хуже.
Но обе догадки были не верны. Позади стоял обычный парень в теплом пальто и с синим шарфом на шее. Он не выглядел угрожающим или злобным, только темные глаза смотрели пристально и выжидающе. От этого взгляда было не по себе, но панический страх постепенно сходил на нет.
- Я хотела... я хотела... я всего лишь хотела узнать: правда ли Смотритель утаскивает детей, которые ослушались указа, под свою меховую шубу, и они пропадают там навсегда? Я хотела проверить, правда ли он огромный, увидеть и доказать ребятам, что они зря надо мной смеются.
Повисла неловкая пауза. После которой парень фыркнул и снисходительно воззрился на ребенка сверху вниз.
- Это неправда. Теперь ты это знаешь. Теперь ты будешь соблюдать указ?
- Я этого не знаю, я ведь так и не увидела Смотрителя.
- Я Смотритель.
- Вы?...
Лина во все глаза уставилась на парня. Тот не отводил взгляда, не улыбался и ничего больше не говорил. Только держал все также крепко.
- Но бабушка сказала, что... это огромный такой... и он...
Лина запнулась. Она почувствовала себя обманутой, она и была обманута.
- Послушай. Наверняка, бабушка просто рассказала тебе сказку. Сказки бывают разные, некоторые основаны на правде.
Парень осекся. Перед ним стоял маленький ребенок с круглыми глазами, выскочивший из дома навстречу приключениям. И он вряд ли поймет все то, что ты бы мог ему сказать.
- Как тебя зовут?
- Лина.
- Послушай, Лина. Этот указ нужно исполнять. Иначе с тобой или с кем-то еще действительно может случится кое-что плохое. Очень плохое. И это плохое будет наказанием за ослушание. Поэтому ты больше не выйдешь из дома после десяти. Поэтому ты будет выключать свет и ложиться спать.
- Значит, вы... не огромный и без меховой шубы, но все равно можете меня куда-то утащить?
Смотритель вздохнул.
- Именно это и хотела тебе сказать твоя бабушка.
- Но вы не выглядите злым.
- Я за порядок.
- Это вроде того, как... нужно собирать игрушки или мыть посуду.
- Вроде того. И если я тебя еще раз поймаю - то уже не отпущу.
Лина вздрагивает, почувствовав, что ее уже никто не держит. Неуверенно делает шаг назад.
- Иди домой. И не забывай гасить свет, - Смотритель чуть подается вперед и добавляет. - Иначе я расскажу твоей бабушке, что ты сегодня удумала сделать. Думаешь, ей понравится?
Лина резво мотает головой, а затем пулей подлетает к входной двери. Хватается за ручку и быстро скрывается в теплом доме.
А Смотритель переводит взгляд на восточные ворота. Все сложнее и сложнее держать что-то в секрете. Все труднее претворять угрозы в жизнь. Все больше люди хотят узнавать, ворошить тайны. Страх уже не удерживает. Даже маленькие дети переступают через детские страшилки ради того, чтобы увидеть все своими глазами.
Восточные ворота закрываются, а Лина прямо в куртке садится за стол и начинает рисовать. Луна выглянула из-за туч, даря крохи необходимого света. Девочка рисует высокие ворота, две фигуры, себя, спрятавшуюся за углом дома. Рука с кисточкой замирает в воздухе и опускается на стол. Нужно нарисовать еще и Смотрителя, но Лина уже решила, что расскажет об этом как о сне. И поэтому, его здесь не будет.
Наверняка, бабушка его встречала. А значит - узнает.
Лина увидела, что хотела. Ей жутко интересно, для чего открывали ворота и кто эти мужчины в черном. Но наказание чего-то плохого от вполне обычного человека отчего-то удерживает еще больше, чем угроза от сказочного громилы.
Лина смотрит на свой рисунок и думает: может, и мне стоит придумать какую-нибудь историю. Не узнать, а придумать. Например, будто бы стражники под покровом ночи впускают в город тайного бедного возлюбленного дочери нашего правителя. Никто не должен о нем знать, но ей так хочется его видеть. Вот и придумали это правило, вот и издали этого указ.
Лина улыбается самой себе. Вполне интересно. Или например, это приходит в город гениальный часовщик, который заводит часы на главной башке дворца. А никто не должен знать об это потому что... никто не должен видеть его, потому что он очень страшный. Да, вот так.
Или, например...
Лина отрешенно смотрит в стену и придумывает все новые и новые истории и причины. У фантазии нет запретов. Ей не страшны указы и наказания.
А за окном наступает непроглядная ночь. Тихая, снежная. На Дуговой улице нет фонарей, только истории. Страшные, глупые, правдивые. И каждый выбирает ту, какую он хочет.

@темы: Поздравлятор., Тень-тень-Нарутотень.